Время снега и люголя, причащения тоской.
Отрываемся на воле – в коммуналке на Тверской,
Чтобы в заспанной столице, где закована вода,
позабыть о тех, кто злится, не ревнуя никогда.

Жизнь – не камень, а бумага,
пал последний бастион,
свечка из универмага плачет в миску макарон.
Битый час, не зная меры, сквозняки пугают свет.
И любовь стучится в двери, как подвыпивший сосед.