Здравствуй, Пьеро, ты и в письмах плачешь -
Нытик в тебе неискореним.
У Арлекина на Бали дача?
Он ведь везунчик... И чёрт бы с ним.

Я-то? Седая совсем… Старею…
В зеркало редко гляжусь с утра
Волосы крашу и голубею
(если Мальвина - то будь добра!).

Внук Артемона скулит у двери, -
Пёсик не кукольный, а живой.
Зря ты уехал от нас, поверь мне,
Вот хоть и эмо - а всё же свой.

Тут написать поручили оду -
Помер наш дедушка Карабас.
Хочется пышных речей народу,
Только не пишется в этот раз...

Прошлое (словно с полы карманы)
Не отпороть, не загнать в строку...
Куклы по-своему, как ни странно,
были привязаны к старику.

Злость он совсем растерял с годами -
Мы и забыли про свист хлыста.
Преподавал у нас оригами,
Бороду сбрил и завёл кота.

Все остальные покуда живы,
Хоть и обтрёпаны их бока.
Новый хозяин слащаво-лживый,
Но и к такому - не привыкать.

Хочешь услышать про Буратино?
Жив деревяшка, слегка усох,
Мыслит по-прежнему позитивно,
Только вот прыть растерял чуток.

Нет, никого я не полюбила,
Внук Артемона - моя семья...
Слушай, пришли-ка мне краски, милый.
Да. Голубой.
Всё.
Целую.
Я.