Сердце бьётся в рёбра дурной синицей:
Что ушло, вернулось опять ко мне.
Каждой лунной ночью привычно снится,
Будто бродит время в саду камней.

Каждый день походит на первый самый,
Где нет места вычурной суете.
И привык учитель следить часами,
Как ползёт по мёртвому саду тень.

Я же видел только песок и щебень,
Словно древний старец, был слеп и глух.
Почему мой истинный взгляд ущербен?
Почему не в силах пробиться вглубь?

Очевидна тщетность моих исканий,
Никуда не денешься от вины:
Я смотрел на камни и видел камни,
Что никак не станут ничем иным.

Говорил учитель: "Вот суть явлений,
Сколько тайных знаков сокрыто в ней.
Если слушать, можно услышать время -
Равнодушный шелест босых ступней.

Но когда от ужаса горло сдавит
И потянет разом забиться в щель,
Ты постигнешь принципы мирозданья,
Ты познаешь истинный ход вещей".

Я молчал. Быть может, всё дело в карме,
В беспокойстве, впитанном с молоком?
Я смотрел на камни и видел камни,
Каждый чёртов камень был мне знаком.

Мы совсем не знаем, во что играем,
Но боюсь, не вынырну, раз нырну...
...Тем, большим, с отколотым ровно краем,
Наш сосед по пьяни убил жену.

Иногда мне кажется, что я брежу,
Раздирая раны подживший шов.
...Этот, чёрный, вроде бы с побережья,
А вон тот, с щербиной, я сам нашёл.

Что казалось вечностью, в бездну канет.
Приучившись годы считать по дням,
Вновь смотрю на камни и вижу камни,
Только мне ни сдвинуть их, ни поднять.