Следуй своей дорогой, и пусть другие люди говорят что угодно.
Данте Алигьери

Июльский вечер зыбким полотном
холодных непоседливых созвездий
кружится с небосводом заодно
воронкой щедро данной сельской бездны.

На самом дне лишь я да пришлый пёс,
и старый дом, в потёмках не отыщешь,
чернеют брёвна, выше - светлый плёс
и ветерок мальком, никто не лишний.

Ни дом ни я ни тот, чей жаркий зев
кусок колбасный благостно отведав
не лает, тут понятно и козе, -
у друга есть съестное - прячет где-то. ..

железно клацкнув цапает жучка
и выпускает словно от простуды
смешно чихнув. Фонарик светлячка мерцает выше, выше. Выше - спутник:

машу рукой тому, что над водой
живёт, искрит, роняет пролетая
на дно реки светящийся поток
и понимает - жук-непланетянин,

посланник неба брошен на зеро,
но жив, не умер, растворяет панцирь,
толкает пса хитиновым серпом
скребущейся ноги, он ввысь собрался...

Вверх-вверх, подпрыгнул вверх, слегка жужжа.
По ткани бездны кистью безвременья
чертить ему, а следом, чуть дыша,
мальку ветришке ворошить деревья

в ночном саду, что обступает дом,
встречать, шурша травой, удары яблок,
манить собаку спрятанной едой
и побуждать скулить чуть слышно, зябко.

Замки плотины заперты, крепки.
Небесный плёс пестрит от ярких зëрен
На сотню лет вперёд мы дно реки
Усталый дом и сад, и я с Трезором