Замена поребрика (вот странное слово северных чудаков)
Намекает вернее прилёта грачей, что в Москве утро весеннее.
Трактор на холостых оборотах, словно дышащий глубоко
Человек астматических настроений,
Похрипывает и кашляет под окном
………………..в ожидании срока: строго с восьми ноль ноль
Вырывает бордюрный камень как зуб, свой год отжевавший.
И чёрная жижа грунта, словно из флюса гной,
Вытекает сквозь рану, своей ненужностью страшную.

Это начало дня. К середине его — асфальт
Напоминает поле весенней вспашки под яровые,
А посреди, гордо выпятив ковш, возвышается трактор-фат,
Раскрошивший бордюрного камня зубы живые,
Но радостный грач не выискивает червей — 
Ни червей, ни грачей в столице давненько не наблюдается.
Лишь по замене поребрика можно понять — наступила весна в Москве.
Бордюры стояли веками. А поребрик… Да пусть эстеты подавятся — 
Разве такое слово может долго стоять?
Или Москва сдаётся варягам с северных безграничий? 
Свежие камни-импланты поставлены, но по весне опять
Их поменяют. Видно, борьба с бордюрами — для немосквичей личное.

Тут бы представить питерский дом — подъезд, до него — бордюр.
Наверное, так и есть, но сказать об этом стесняются.
Не думаю, что на севере люди столь инертны к труду,
Но бордюр (для питерца — странное слово) каждый год не меняется.
Это загадка природы. Наверное, там приметы весны
Размыты, нежданны, как будто вокруг и нет её наступления.
Москва. Восемь ноль ноль. Удары о камень слышны:
Это пришла весна — для столицы не время лени...