Горький запах нетопленой печи.
Бесприютная чёрная ночь
в изголовье свернулась. Не лечит
время – лгут. Прочь, бессонница, прочь…
Я пришёл, я живой – пусть контужен,
пусть калека…
Обугленным ртом шепчет память:
в горах Гиндукуша
бродят души друзей. Им бы в дом…

Ты, прости, что живой… Помнишь, Сашка,
между боем мечтали…
А сны… едешь ты на трамвае, в рубашке
чисто-белой.
Весна, мы пьяны –
не от водки, от счастья. И в хате
запах сладкого теста… И мать
улыбается мне. Только батя – с укоризной…

Я, брат, виноват.
Не жалел их… Судьба бьёт наотмашь –
я на брюхе ползу, мне б стрелять –
только сбился прицел. А ведь в прошлом
и жена есть, и сын.
В бога мать!
Завязать бы, да вряд ли – не просто.
Бомж, как видишь. И бы, как столбы –
грош-копейка мечте.
До погоста будут сниться друзья – не забыть…

… За окном плыл рассвет.
Половицы
зычно всхлипнув, замолкли. А дед
заскорузлой рукой тёр божницу,
всё надеясь, что бог даст ответ…