Пятые сутки солнце над Критом жгуче, в красных ожогах неба парчовый холст. Пятые сутки ветер срывает тучи, кружит над судном, плещет солёным в нос. Тонет атласный парус в пучине горя: грозен янтарный глаз божества любви. Изредка окунается солнце в море – льётся печальный свет по спине волны. Мечется рык голодного минотавра, над лабиринтом едко кровит закат. Кто-то не сможет встретить с рассветом завтра, кто-то не сможет утру привет сказать... Всё происходит так, как случалось прежде: на небосклоне смерть начертала крест. В чистой, прохладной, белой как снег одежде семеро юношей, семь молодых невест молча ступают на берег, глотая ужас, чтобы сегодня чашу судьбы испить. Ждёт минотавр свой запоздалый ужин, спешно плетёт Ариадна тугую нить...
2017 г.
Хорошее стихотворение у Вас!
С детских лет люблю греческую мифологию. Как сказки, запоем читала лет в десять. Наверное, книга была адаптирована для детского чтения...
А вот к скандинавской мифологии равнодушна абсолютно, даже читать скучно.
Про Минотавра есть просто великолепная миниатюра у Борхеса. Любимая для меня. Всегда, когда вижу этого персонажа в творчестве поэтов и прозаиков, вспоминаю борхевского Минотавра.
Большое спасибо за отклик!
Борхеса не читала. Надо поискать в сети.
Доброго дня Вам!
А Минотавры до сих пор не вывелись...
Хорошего Вам дня!
Приветствую, Ирина, классное, очень я такое люблю, атмосферно, финал открыт, А4, в общем - моё!
Спасибо!
Всё прочитать невозможно)
Доброго вечера Вам!
Редко пишу в формате А4. Но иногда просто просится такая форма записи, вне зависимости от размера текста.
С добром, Ольга
По-моему получилось убедительно, ярко.
Не хватает картинки жертвоприношения – имхо.
Спасибо)
Слышишь, сестра, Икар-то с Дедалом песчаные замки строят: Пасифая позор укрывает — прячет «Циннобера» ушлого. Это боги, видать, решили грекам воздать за Трою: мерзкий зверюга хамит и греческих деток кушает. Солнце, падая в море, кинет луч золотой, схватит его Ариадна, прядёт молчаливо пряжу. Проплывают герои мимо — хоть на пристани надпись «Стой!», да страшно драться. Но кто же об этом скажет… Четвёртые сутки — штиль. Четвёртые сутки — жара. Встали все корабли, минотавр на строителей пялится, ревёт не по детски: «Ужасно хочется жрать!» да по стенам замка лупит железной палицей. И Дедал прошептал: «Пора бы, сынок, домой. Берём расчёт да ноги делаем ныне». Но Икар закричал: «Победю рогатое чмо! Ариадна крылья связала мне соколиные!» И поднялся к солнцу Икар, и сердце себе зажёг, и направил себя кометой на чудище злое. Тут подумали люди — то ли спускается Бог, то ли москомимущество в поисках самостроя. Четвёртые сутки пылает Критский дворец. Лежит лабиринт, разбитый до основания. Дедал с Ариадной удрал, повёл её под венец. Икар получил героя, а его визави Минотавр промышляет корридой в Испании...
Здравствуй , Егор)
Это самостоятельное произведение)
Для самостоятельного произведения этот текст надо сильно дорабатывать, а как перевод темы с поэтического языка на общедоступный вполне годится.
Но вообще жуть жуткая выходит - заказные убийства родственников процветали и 3500 лет назад, а небо было забито несертифицированными летательными аппаратами поболее нынешнего. И никакого контроля за оборотом оружия не было...