Мадригал:
Борис Кушнер Памяти Беллы Ахмадулиной


1. Смущаюсь и робею пред листом.
2. Такой беде пристало бы молчанье.
3. А мы – слова – пустое о пустом,
4. Под Маятника вечное качанье.
5. Уходят все. Друзья и не-друзья.
6. Почтенный старец. Юная невеста.
7. И ждёт Харон, смущаясь и грозя,
8. На том конце замедленного жеста.
9. В осколки свет! На тысячи лучей!
10. Умолк Поэт. Но остаются строки
11. Свидетельством разрывов и ночей,
12. Когда в губах сплетаются упрёки.
13. Ты – навсегда. А тот, кто нынче моден,
14. Лишь темноте за окнами угоден.

1.
Смущаюсь и робею пред листом…
В чем тут секрет и смысл дороги длинной!
Как в конкурсе участвовать при том,
Что строчек нет ещё на половину.

Да, чистый лист – он девственен и бел,
И строчкою сонетной не запачкан.
Кто раньше был – он тут собаку съел.
А рифмы до сих пор тихонько плачут.

Ещё не знаю, будет ли другой
Записывать о правде жизни вирши…
И стонет лист – послушай, дорогой,
Ведь ты не погулять сегодня вышел…

Коль нет с тобой строки первоначальной –
Такой беде пристало бы молчанье

2.
Такой беде пристало бы молчанье…
Казалось, жизни подведён итог.
Но снова колокольчика звучанье,
На рот людской не положить платок.

Повсюду сплетни, смех и пересуды…
Беда чужая? Кто здесь ни при чём?
Так, мимоходом, губят чьи-то судьбы,
Всегда идущие, скрываясь, за плечом.

Не ангелы, нам посланные Богом,
В толпе простой их незаметен вид…
Простим слова несчастным и убогим,
А где не сможем, Он и сам простит.

Издалека лишь колокола звон…
А мы слова – пустое о пустом…

3.
А мы слова – пустое о пустом…
Как пустоту суметь разбить на строчки?
А кто-то из неё построит дом,
И в нём ничем однажды загрохочет.

Кто наш агент в звенящем там ничем?
В невидимой сражаясь суматохе,
Из слов простых сложил для нас тотем,
А значит и дела теперь не плохи.

Определим поэта на пригляд,
Пусть зачеркнёт совсем слова без смысла.
Ещё б понять, кто в этом виноват?
И где гуляют вдохновенья искры!

В незнании храним свои печали
Под Маятника вечное качанье.

4.
Под Маятника вечное качанье
Грустил поэт и прочь стремились звуки.
Как дальше жить? Природа промолчала.
Ах, люди, до чего вы близоруки.

Для вас луна на тёмном небе светит.
И солнце не всегда за облаками.
Вам всё не так. Как маленькие дети,
Себе проблемы создаёте сами.

Не утихают из-за рифмы споры,
Кому-то стих не угодил с размером…
И постоянно разговоры… разговоры…
Ни дружбы, ни вражды… ни просто веры.

Но вслед за временем беспомощно скользя,
Уходят все. Друзья и не-друзья.

5.
Уходят все. Друзья и не-друзья.
Кто приходил, теперь не помню даже.
О чём шла речь – что можно, что нельзя?
Решили делать так, как карта ляжет.

Сижу один, хочу перетереть,
Отшлифовать последнее творенье,
Ах, одиночество – ты маленькая смерть!
Но как легко писать стихотворенья.

Никто случайно ручку не возьмёт
И не прольёт на лист бумажный пиво…
Что думаю, пишу – здесь всё моё…
Но червячок сомнений без мотива.

Пришли. Сюрприз. Им точно тут не место:
Почтенный старец. Юная невеста.

6.
Почтенный старец. Юная невеста.
Пришли к поэту заказать сонет.
А он ещё вчера поставил тесто,
Чтоб пиццу приготовить на обед.

Такой облом, нежданная преграда!
Почти трагический внеплановый урок…
Но написать стихи на свадьбу надо,
Чтоб тамада прочесть их громко мог.

Его слова легко и без запинки
Должны пролиться в головы гостей:
Пусть молодым на жизненной тропинке
Не встретить неприятных новостей!

Что дальше? Написать о том нельзя:
«И ждёт Харон, смущаясь и грозя».

7.
И ждёт Харон, смущаясь и грозя,
Не пальчиком, одной своей улыбкой:
Как я устал, других перевозя…
И заползает страх в сердца улиткой.

Хотите, я отдам своё весло,
Быть может, вам чуть-чуть размяться надо…
Расскажете, откуда занесло
Вас в этот мир к воротам мрачным ада.

Но путники, в беспамятстве дрожа,
Не дали перевозчику ответа,
Не поняли они, что здесь межа,
Что отделила темноту от света.

Спокоен Стикс. Не подают протеста
На том конце замедленного жеста.

8.
На том конце замедленного жеста
Теряется движенье глаз и рук.
И вместо звуков праздничной фиесты
Лишь полное безмолвие вокруг.

Что ж, наш поэт, не впечатлённый Стиксом,
Не ставший с перевозчиком дружить,
Решил к себе в квартиру возвратиться.
Побыть ещё «над пропастью во ржи».

Известно, опыт – не простое дело,
И если пишешь – нужно знать, о чём.
И хорошо, что пуля пролетела,
Всего слегка задев его плечо.

Зато со знанием течёт строки ручей:
В осколки свет! На тысячи лучей!

9.
В осколки свет! На тысячи лучей!
Но почему? Какая в том причина,
Что любит только темноту ночей
Для жизни не потерянный мужчина?

Возможно, что со зрением беда,
Он слишком много солнца принял в очи,
А может, слёз солёная вода
Всё капает и глаз печалью точит?

Как тут писать, ни ручки, ни листа
С закрытыми глазами не увидеть…
Весь мир его сплошная темнота,
Остаток дней – в печали и обиде.

Для нашей памяти останутся уроки:
Умолк поэт. Но остаются строки.

10.
Умолк поэт. Но остаются строки.
Записки, книжки, флешки только нет…
Портрет со взглядом, непривычно строгим,
Ему уже не станет больше лет.

Не сможет шум обильного застолья
Легко прервать рождение строки…
Возможно, что в заоблачной юдоли,
Он тоже молча сядет у реки.

Там облака текут, не уставая,
Барашки из невысказанных слов
Сегодня в догонялки с ним играют,
Поймаешь парочку – и новый стих готов.

Но рядом вновь твоих сомнений червь,
Свидетельством разрывов и ночей.

11.
Свидетельством разрывов и ночей,
Принесших им обоим избавленье,
Решил заняться я, почти ничей,
Приняв самостоятельно решенье.

Что нам покажет взгляд со стороны?
Нет документов, только пересуды,
И чувство недоказанной вины,
Чужой любви неясные причуды.

Как ей понять и где найти тот след,
Который судьбы приводил к развязке…
Безжалостно в окно стучал рассвет
И даже малой не осталось сказки.

Счастливые от тех забот далёки,
Когда в губах сплетаются упрёки.

12.
Когда в губах сплетаются упрёки
И сердце выскочить готово из груди,
Тебе вдруг станет очень одиноко
И не захочется куда-то уходить.

Все бранные слова – фигура речи,
На поле жизни – сорная трава.
Жаль, что обиды наши человечьи
Не остановит сила волшебства.

А что слова? Они, подобно птицам,
Чуть вырвались и вот уже летят…
Но как-то ведь умеют возвратиться,
И снова пред тобою вредных ряд.

Прогноз на жизнь, как будто о погоде:
Ты – навсегда! А тот, кто нынче моден?

13.
Ты – навсегда. А тот, кто нынче моден,
У мира на слуху, всегда в печати,
И даже популярен он в народе
Продуктом непорочного зачатья.

Кто разберётся – нынче наша смена!
Разложим всё по косточкам пристрастья,
И тайники раскроем непременно…
В чужих секретах притаилось счастье?

На первой полосе его улыбка,
Причёска – дело лучших визажистов!
Но не прожить, не делая ошибки,
Теперь хоть за соломинку держись ты.

Кто был вчера кумиром местным вроде,
Лишь темноте за окнами угоден.

14.
Лишь темноте за окнами угоден
Отшельник, не от мира, от страницы,
По ней его перо безмолвно бродит,
Не в силах даже строчкой разродиться.

Как будто бы нелепое проклятье
Наложено невидимой рукой:
Он день за днём невидимое платье
Упорно шьёт, не получив покой.

Не ставится ни запятой ни точки
В, казалось бы, придуманных словах.
Проходят незаметно дни и ночи…
И вместо рифмы заползает страх.

Теперь и я войдя в тот странный дом
Смущаюсь и робею пред листом