1
Когда в душе смятенье и разлад,
Когда задавит, засосет рутина,
Работать лень, а отдыху не рад,
Кругом болото, плесень, мох да тина —

Спешу я прочь от шумных автострад,
От города, от выхлопов бензина,
Туда, где поле, лес, река, рябина, —
Туда, к природе-матушке, назад...

Там в зыбкой ряби тонут облака,
А в небе отражается река.
Там всё со всем в гармонии покоя.

Там я не винтик и не пуп земли:
Самим собой природа быть велит...
Я лягу навзничь и глаза закрою.

2
Я лягу навзничь и глаза закрою,
Прислушиваясь к болтовне берез.
В согласье с окружающей средою,
В ладу с собой, в объятьях смутных грез.

Прозрачный полдень, небо голубое...
Покажутся вдруг милыми до слез
Болтливые березы и покос,
Покрытый свежескошенной травою.

А комары, слепни и мухи даже
(Суть божьи твари, и размер не важен)
Вольны жужжать и жалить всех подряд.

Терпи, поэт! Жужжащей этой своре
Любая кровь — что булочка обжоре:
Желаннее сонетов и сонат.

3
Желаннее сонетов и сонат
Насущный хлеб голодным да убогим,
Живущим серо, скучно, невпопад.
Их миллионы! И совсем немногим

Небезразличны нежность серенад,
Восторг сонетов, рифмы, диалоги...
На мир взирая из своей берлоги,
Они ну разве только не рычат.

В кого ни ткни — пропойца и подлец.
Как достучаться до глухих сердец
Не кулаком, но искренней строкою?

Спасет ли мир заблудший красота,
Дарует ли чужая доброта
Душе уставшей полчаса покоя?

4
Душе уставшей полчаса покоя —
И вновь звенит зовущая труба.
И снова в омут жизни с головою,
Вновь на стремнину, где царит борьба.

Куда плывущих вынесет волною?
Кому доплыть до цели не судьба?
Но к небесам летящая мольба
Воспримется ли силой неземною?

А я, не веря в высшего судью,
Пытаюсь сам кроить судьбу свою,
Когда — по плану, чаще наугад.

И если я споткнусь — и в землю носом,
То сам отвечу на свои вопросы:
Я сам себе судья и адвокат.

5
Я сам себе судья и адвокат,
И суд присяжных, и тюрьма, и ссылка.
Во мне заключены и рай, и ад,
Во мне и следствие, и предпосылка.

И наказаний строгих, и наград
Полным-полна еще моя копилка.
И три пути, как прежде, от развилка
Зовут куда-то и успех сулят.

Проблемы, быт... И этого полно!
Так ведь и жизнь — не старое кино,
Не милая прогулка под луною.

Но силы есть еще, и есть друзья.
А что до прочих — я им не судья,
Пусть кумушки судачат за спиною.

6
Пусть кумушки судачат за спиною,
Мол, всем хорош, когда бы не стишки.
Уже виски покрылись сединою,
А до сих пор живет не по-людски.

Да я не занимался б ерундою,
Не написал бы, может, ни строки,
Когда б умел сказать про пустяки,
И как звезда флиртует со звездою,

И как на речке трескается лед,
И как на зорьке иволга поет,
Как грусть светла и радостна порою.

А если все же не хватает слов,
Бегу я от своих черновиков,
Врачуюсь первозданной тишиною.

7
Врачуюсь первозданной тишиною,
Засунув под подушку телефон,
Не слушая соседей за стеною,
Будильника презрев настырный звон.

Хочу услышать я совсем иное:
Как муравей ползет через газон,
Как слабый стебелек пробил бетон,
Как почки распускаются весною.

Хочу услышать мысли зарожденье,
И облаков неспешное скольженье,
Как ждет дождя зазеленевший сад.

Хочу услышать, как пшеница зреет,
И как душа моя не зачерствеет
От разочарований и утрат.

8
От разочарований и утрат
Никто из нас не застрахован смлада.
Со дня рожденья до небесных врат
Несут свой крест нелегкий божьи чада.

Но есть ли Бог? И он ли виноват,
Что все мы смертны? Экая досада!
Да только не плеваться в небо надо,
А воспитать детишек и внучат,

Построить дом, деревьев насажать,
Себя любить, других не обижать.
И не считать морщины и года,

Покуда наша песня не допета,
Пока душа надеждами согрета,
Пока горит полночная звезда.

9
Пока горит полночная звезда,
Под безразмерным черным одеялом
Степенно засыпают города,
Рекламами помигивая вяло.

Но отдыха не знают поезда,
Спешащие к неведомым вокзалам,
Да корабли торопятся к причалам,
Да утомленно стонут провода.

Такси не дремлют в поисках работы,
Винтами ночь кромсают самолеты,
И сонный берег тормошит вода.

Не спит поэт над чистою страницей,
И шепчет что-то муза-озорница,
Готовая растаять без следа.

10
Готовая растаять без следа,
Возникнет вдруг забавная мыслишка:
«Растут стихи, не ведая стыда...»
Растут, растут — и вырастает книжка.

Гоню ее, гоню — да вот беда! —
Она шуршит назойливо, как мышка.
Не понимает, видимо, глупышка:
Растут стихи, растут... да не всегда.

И, к сожаленью, не у всех. Увы!
Стихи — не репа, не пучок травы.
А поэтесса просто пошутила.

Стихи, состряпанные кое-как,
Исчезнут, сгинут, как исчезнет мрак,
Едва забрезжит поутру светило.

11
Едва забрезжит поутру светило
И тени по углам разгонит свет,
Взорвется утро как заряд тротила —
И тишины былой в помине нет.

Какого монстра солнце разбудило:
Дымит, гремит как старый драндулет.
Дома, машины, люди... Винегрет!
Такой привычный и такой постылый.

Даешь деревню!.. Но в благословенной
То снег по грудь, то грязи по колено,
А я к асфальту, к фонарям привык.

Ни там, ни здесь — стою нараскоряку.
Жду голос свыше. Долго жду, однако.
Не прозевать бы озаренья миг.

12
Не прозевать бы озаренья миг,
Уныло четки слов перебирая.
«Велик могучим русская язык...» —
Все бормочу бессмысленно с утра я.

А вдохновенья трепетный родник
В бурьяне слов блуждает, умирая.
И я, бумагу без толку марая,
Не то чтоб сдался, но заметно сник.

А как хотелось выплеснуть, обрушить,
Растормошить умы, затронуть души,
Отвлечь от быта, мелочных интриг...

Но — не сегодня... Придадимся ж блуду! —
Пойду на кухню, вымою посуду,
В сердцах порвав упрямый черновик.

13
В сердцах порвав упрямый черновик,
Не делай опрометчивого шага:
Не торопись нести его в нужник,
Пусть полежит зловредная бумага.

Как знать: стихи твои в завалах книг
Лет через двести некий бедолага
Отыщет вдруг — и разразится драка,
И все листочки расхватают вмиг.

И пригодятся те клочки весьма,
Из них потомки создадут тома.
Ты будешь в них великим и красивым.

Твой внук, цветы кладя на пьедестал,
Смахнет слезу: «Ты здорово сказал:
"...В самом себе отыскиваю силы..."»

14
В самом себе отыскиваю силы,
Когда, казалось бы, их нет совсем...
«О чем грустишь?» — ты походя спросила,
А я сумел ответить: «Нет проблем!»

Душа моя беспомощна, бескрыла,
Ей тяжко здесь, ей хочется в Эдем.
Когда ж и сам себе я надоем,
Поможет ли, что ты меня любила?

Но будет ныть! Отыщутся резервы,
Тоска пройдет, угомонятся нервы.
Почищу перья, обновлю фасад...

На месте руки-ноги, не калека.
Мне, слава богу, не нужна опека,
Когда в душе смятенье и разлад.

15
Когда в душе смятенье и разлад,
Я лягу навзничь и глаза закрою.
Желаннее сонетов и сонат
Душе уставшей полчаса покоя.

Я сам себе судья и адвокат,
Пусть кумушки судачат за спиною, -
Врачуюсь первозданной тишиною
От разочарований и утрат.

Пока горит полночная звезда,
Готовая растаять без следа,
Едва забрезжит поутру светило,

Не прозевать бы озаренья миг.
В сердцах порвав упрямый черновик,
В самом себе отыскиваю силы.