Ночь - это кит,
на котором держится небо.
И я вхожу в его чрево.

Лунные тени подходят ко мне
и падают
в проруби моих глаз,
в темноту моего страха.

Шаман камлает у меня в груди,
его бубен стонет песню первобытного одиночества.
Эта музыка слеплена из одной лишь ноты,
это молитва изначального хаоса,
это вопли допотопных призраков,
которым больно сгущаться в живую слизь.

Это похоронная песня,
провожающая меня,
так и не дождавшегося ответа
ни от небес, заслонивших Бога,
ни от земли, изнасилованной ордами победителей,
ни от друзей,
мечтающих о полётах в рай
на вавилонских ракетах.

Я иду по дороге безлюдья,
как по канату безумия:
из точки прощания с закатом цивилизации
в точку встречи с рассветом новой религии.

Я покинул оледеневшую родину,
но ещё так далеко до солнцеобильной чужбины!
И мне страшно.

Ветер всасывает мой шёпот
и едкие слёзы -
и становится тяжёлым, как совесть,
а язык голодного неба,
разбрызгивая слюну звёзд,
слизывает с черновых страниц моей памяти
твою полустёршуюся улыбку...

Сдулась философия эгоистичного коллективизма,
сникла мудрость дробления мира на счастливые пары.
Что такое знание о мире?
Лопнувшим воздушным шариком
висит оно на проводах
оголённых моих мыслей,
что тянутся из темноты веры
и утекают в пустоту логики.

Я больше не иду ни на восток, ни на запад,
я начинаю забывать, что такое север
и боюсь забрести на юг.

Теперь я знаю точно,
что нахожусь внутри бездомного поэта,
а моё тело состоит из слов,
а душа - из тяжёлых вздохов.
Я ведь просто стихотворение о твоей улыбке,
которой мне уже никогда не пригубить.