Однажды ратных дел испив, с мест довольно отдалённых,
Слава Богу, что хоть жив, шёл солдат вполне свободный.

Сколько ж можно спать заочно с милой жёнушкой своей?
Отдохнёт чуть–чуть под ёлкой и давай – вперёд! Скорей!

Если бы не этот случай, бес вселился под ребро:
Злую весть принёс попутчик, проходя через село…

«Не кручинься, мил солдат, жинка, братец, изменяла.
Поп во всём тут виноват, видно, голодно как стало,
Говорить, Миш, право неча, принесёт, бывало, ржи,
Просит плотски обеспечить и за это – рожь держи!»

Думку думает солдат: «Как же жинке–то простить?
Опосля пойдёт расклад, прежде надо отомстить!»

Вот направился он к церкви через поле – напрямик,
Видит: солнце в соснах меркнет… Пред попом столбом возник:
«Что? Не ждал, попище хренов? Щас тебя я проучу!
Долго будут помнить стены! Встань, падлюка, не шучу!»

«Что ты, что ты, Миша, что ты! Бойся Бога, Миш, не бей!
Мало ль что ль тебе заботы от персоны–то моей?
Вон… Иди – амбар открытый, там и матушка уж ждёт,
Ржи возьми сумы две шитых, для тебя и так сойдёт.»

И кричит: «Прими суму! Слышишь матушка, аль нет?
Ты, что просит, дай ему! Привечай его, мой свет».

Михаил уже в амбаре… К попадье шутя подходит,
Комплименты оптом дарит, разговоры с ней заводит:
«Вот ведь вам каков приказ, уж такая женска доля:
Становиться в позу враз, исполняя мужа волю.»

Та вопит: «Он просит дать!» Следом батюшка орёт:
Геть, прибью! Не смей визжать! Ты закрой-ка баба рот!"

Дюже скоро поп подходит… Ну да матушка не ждёт.
И солдат не пьяный, вроде. Сам процесс давно идёт.
«Что творишь, при мне, при муже? — руки крестиком сложил, —
Вдруг какой–то чорт утюжит! Говорил тебе, чтоб ржи…»

Поп от приступа упал… Попадья, услышав: «РЖИ!»,
Где–то там язык застрял, от натуги вся дрожит…
Что случилось итого? Небо слышит: «И–иго–го!»

Я упал вслед за попом, рассказчик неумелый,
Вот лежу с открытым ртом с такого беспредела.

Что теперь с меня да взять, писаки-неумёхи?
Ещё вам что ли рассказать? Подумаю, блин, трохи…