Как солнцу младший брат, дитя восхода,
в румянце золотом со всех сторон,
я был глупцом, алкающим свободы,
а заоконный мир манил хитро
куда-то вдаль, где ветер дует в спину,
упруго гнет к земле ковыль сухой,
где, трудный путь пройдя, уймусь, остыну
и безграничный обрету покой.

Судьба совсем не легкая досталась,
я то и дело преодолевал
раскосых глаз голодную усталость
и ненасытный серого оскал.
Поставив крест на собственном и личном,
катился я вперед, что было сил.
Я дружбы косолапую циничность
отверг! И этим жизнь свою продлил.

Поверю я кому теперь едва ли,
хотя отчасти благодарен им —
они, глупцы, в открытую играли
огласку дав желаниям своим.
Но плутовство под рыжими мехами
раскрыло (жаль, что поздно) мне секрет:
враги, что притворяются друзьями,
страшней всего. От них спасенья нет!

Я был в конце пути, почти у цели,
считал, что мудр, удачлив, закалён.
Я сам был хлеб, но, возжелавши зрелищ,
поставил я судьбу свою на кон!
О женщины! Обман вам имя! Точно!
Поверил я! О счастье возмечтал!
Приблизился к устам её порочным,
а дальше — боль, провал и темнота.

Ах, как хотел бы в прошлое вернуться —
уж я не стал бы прыгать за окно,
а с противня перескочил на блюдце,
студиться под салфеточкой цветной.
Я был бы счастлив каждую минутку
и как-то незаметно, невзначай,
растаял в милых старческих желудках
под сливки, мёд и под индийский чай.

___________________________________________