Лифт — ящик, в который заходят своими ногами — 
Ползёт под скрипящую музыку высших шкивов.
На стенах — правила суровостью строк пугают,
Вокруг правил — россыпь похабных стихов и слов,
Между дверей — щель, в которой то свет, то темень,
На полу смешались грязь и собачья моча,
Сосед по лифту бубнит, постоянно меняя темы,
Его спутницы морщатся и молчат.
Экие нынче дома — столпам вавилонским братья
Своей высотой и многозвучностью языков.
Если по лестнице выдумать забираться,
То после неё на Эльбрус восходить предельно легко.
Если общаться с жильцами — можно стать полиглотом.
В каждой квартире — собственная страна.
Скрип шкивов прекращается отчего-то
И приключается тишина.
Остановка. Спутницы говоруна вываливаются и дышат,
Пытаясь выжать из лёгких лифтовое амбре. 
Спутник им оказался не спутником. Едет выше.
Значит, и дальше придётся слушать невнятный бред,
Но мне — всё равно. Шкивы визгливо трудятся где-то в выси
Кабина лифта покачивается, земля далеко под ней.
Остановка. Я выхожу. Спутник тоже пытается выйти,
Он оказался моим отражением в зеркале на стене...