Холодный сумрак пахнет январём.
Всем хочется чудес, но их не сыщешь.
Я в храм иду, минуя ветхий дом –
в нём правят запустенье и затишье.
Непрочна жизнь, обманчива подчас,
едва начнётся, глянь – уже отпета.
Но плотник галилейский учит нас
нисколько не заботиться об этом.

Покуда в непогоду ветер зол,
и в каждой подворотне – свора бесов,
я верю – надо мною держит зонт
крылатый работяга поднебесья,
несёт его без устали, как щит,
присутствие своё не выдавая.
А темень то и дело дребезжит
вагонами уставшего трамвая.

Иду по переулкам и дворам.
Мне чудится сегодня непрестанно
распятье в перекрестьях старых рам,
желтеющих от отблесков фонарных.
Я прочь гоню предчувствие беды.
Мне холодно, и вроде не согреться,
но жарок свет, идущий от звезды
у яслей вифлеемского младенца.