Неприкаянные люди с мотыльками на руках
расплетали нити судеб на забытых языках.

Следопыты, душеловы заключали в колесо
исцеляющее слово, животворное, как сон.

В звуках песен недопетых наши призраки везде -
Тише смерти, легче света, тоньше тени на воде.

Терема дотла сжигали, подрезали стремена,
убивали, проклинали, отнимали имена...

Душегубы и расстриги сторожили у дорог,
И на плахе, и на дыбе всё пытали: где твой Бог?

В звуках песен недопетых наши призраки везде -
Тише смерти, легче света, тоньше тени на воде.

Лунноглазые моллюски в круге дьявольской игры
душ сияющие сгустки вынимали, будто рыб.

Слали черные печали, замыкали небеса,
хромосомы изучали, извлекали голоса...

В звуках песен недопетых наши призраки везде -
Тише смерти, легче света, тоньше тени на воде.

Но бессмертная, как жалость, тихо память вороша,
неизбежно возвращалась непокорная душа.

Бестелесные свирели исчезали в тростниках,
Менестрели, менестрели с мотыльками на руках.

В звуках песен недопетых наши призраки везде -
Тише смерти, легче света, тоньше тени на воде.