Снег между рельсов – какая нелепица:
поезд ушел, отстучали вагоны,
он же остался.
«И всё-таки, вертится!» -
словно коперники, птицы-вороны
делают птичье своё заключение,
яблоко жадно клюя на перроне.
И ничего не имеет значения –
кто ты, откуда, что делаешь – кроме
кислой антоновки-беженки, брошенной
кем-то из граждан объявленных рейсов.

И попрощавшись – всего, мол, хорошего –
снег убегает водой между рельсов.

***
Там, за вокзалом – хрущёвки и сталинки,
запахи снега и утренней сдобы.
Топают, топчутся старые валенки,
чтоб не раскиснуть и выстоять чтобы
вместе с раплывшейся тёткой-обходчицей -
греет ладони своим же дыханьем:
холод собачий – и спорить не хочется,
проще кивнуть ей, а в случае крайнем
молча курить, отвернувшись невежливо.
Кружатся в поисках теплой ночёвки
в небе вороны, но лишь для приезжего
сталинки эти и эти хрущёвки.

***
Весь этот город – ни шпиля, ни башенки,
как украшают, должно быть, столицы.
Сразу признав своего: «Ты ж из нашенских!» -
хрипло кричат мне горластые птицы.
На Привокзальной – ларьки с магазинами,
в клубе – кино про блондина Ришара.
Всё, как всегда.
Те же тётки с корзинами -
а пирожочка кому с пылу с жару?