В уютном домике, в лесу под пихтами,
жила размеренно старушка тихая.
К злодейству волчьему привыкла даже, и...
не огорчал ее сюжет налаженный.
Болтливость Шапочки почти не парила -
ни капли личного, все по сценарию.
Прописан бабушке час предобеденный -
периодически должна быть съедена.
Но о кончине ей зачем печалиться -
там, в брюхе хищника, жизнь не кончается.
Шло время с пользою и за вязанием,
пока по тропочке шло наказание
неотвратимое, гремя доспехами.
И волку вспоротым быть дровосеками.
Никто не ведает, куда мир катится,
и что-то глюкнуло в системной матрице:
как и положено, стук в дверь настойчивый.
Открыла бабушка, чтоб гостя потчевать,
на плечи кинувши платочек с рюшами:
у двери топчется субтильный юноша.
Весьма загадочный - кулек за пазухой.
Какая радость-то! Не волк ни разу он.

- Кто и откуда ты? А ноги вытер ли?

- Студент Раскольников. Я к Вам из Питера.

***

А в славном Питере, где небо мглистое,
волк опечаленный скулил у пристава
(тот не представился, как по фамилии,
но имя странное - зовут Порфирием):
-Помилосердствуйте, за что же, батенька?
Вам ситуацию озвучу кратенько…
Ведь не разбойничал, не лил я кровушку,
а только съесть хотел худую вдовушку.
Ну не питаться же пустой капустою?
Предупрежденья б здесь хватило устного.
Совсем неместный я в предместьях Ладоги,
не шейте дело мне на семь лет каторги…
Согласный в корне я, мышленье плоское:
мои товарищи - волкИ тамбовские.
Таких лимитчиков, как я, немерено
в культурном городе, в Пальмире Северной...
Процентщиц старых жрать, одну иль парами,
я, тварь дрожащая, имею право ли?
Жандармом стукнутый, и зубы выбиты,
хочу на родину, в край милый пихтовый,
где зорьки алые, поля с лесами и…
где час обеденный по расписанию…