Был казус с яблоком Париса —
Сей тевкр имел мечту влюбиться
И Афродите фрукт скормил.
Она сказала: «Thanks, my darling!
В ответ я сделаю подарок.
Ты только сплавай и возьми».
Вот так чудак бедлам устроил —
Схватил Елену, вывез в Трою,
А грекам кукиш сунул в нос.
Обидно стало Менелаю —
Он тевкра наглого облаял,
И стал врагом молокосос.
Собрались все: родня, знакомцы.
Одним сулили дать червонцы,
Другим грозили втихаря.
Цари, пророки, полубоги
С трудом, но втиснулись в пироги,
И мстить поплыли за моря.
Один герой тащился сзади:
Быв почитателем Саади,
Дарил эротику жене.
Его стыдили всем кагалом.
Он уступил. Но грёб он мало,
Доверив свой каяк волне.
Загнав волну, как лошадь, в пену,
Улисс внимал сиренопеньям
Забыв про Трою, про войну —
Пропал чудесный царь Итаки...
А птицедевы-целоваки
Рождали музыкой волну.
Одна из дев с точёным станом,
Лупила в бубен постоянно
И голосила "Rosenrot".
Улисс рыдал по-крокодильи,
Так ноты сердце бередили:
«О боги, как она поёт!
Вернусь на мартовские иды!»...
В руке Улисса меч Эль Сида
Во рту изжёванный "Казбек".
Герой летел к троянским стенам,
Но птицедеве обалденной
Кричал: "Красотка, I’ll be back!"
Меж тем Парис Кассандре ушлой
Вовсю пророчествовал в уши:
«Кричи, грядёт Армагеддон.
Ведь ты, сестрица, не тупая —
Пугай: антихрист наступает,
И бьёт хвостом Приамов трон.
Пусть Кебрион, Гелен да Гектор
Себя готовят к битве века —
Они отменные бойцы.
А я пока махну к сиренам:
Всех греков сгубят за Елену,
Как утверждает Лао-цзы.
Приплыл Парис к своей расплате,
Ведь иды мартовские — нате! —
Настали точно в тот же час:
Улисс (не Брут, но где-то рядом)
Париса ткнул мечом как надо
И шасть к сиренам, ловелас...