Умерли все. И Хеопс, и сестра его Нефертити.
Съели поганую рыбу? Возможно, фугу,
И она приказала всем им из тел их выйти?..
А может, они из кольтов стреляли друг в друга
В битве за столик
В кафе на Монмартре
Летнем?
Но может, их не было вовсе,
А были о них
Лишь
Мимолётные
Сплетни?
Товарищ, ты помнишь Сафо,
Неместную поэтессу?
Всю жизнь она непрестанно
Ростила рога
Рамзесов,
Глядя в провалы зеркал,
В колодцы сердечных тайн,
Где каждый блик заявлял:
"Сафо, я твой отец!",
Получая в ответ усмешку
Холодного рта,
Непростительно алого
В серебряной
Пустоте.
Всем Сафо возражала: "Врёте вы, врёте вы,
Врёте...
Лишь глаза не соврут
Тайной неотразимой.
Мой отец — не безвольный старик
Из дома напротив,
Он — безымянный первенец Хиросимы
И её сестры,
Нагасаки,
Пеплом летящих".
Всё ушло в зеркала —
В слой серебра блестящего.
Гарсон не спешит с пивом —
Да разве у нас есть выбор?
Облетают с улиц дождливых
Лица прохожих.
Пустота на Монмартре легла неподъёмной
Глыбой —
Под неё не течёт жизнь.
Видно, не может.
Пицца в столице
Дёшева нынче
Очень.
Некому есть её:
Умерли все —
Осень…
.
странный отклик на странное стихотворение Алексея Лиса "синхрофазотрон для Рамсеса" http://litgalaktika.ru/publ/47-1-0-18731
Но кто-нибудь жив, конечно.
Умер Рамзес и пусть.
Жизни – они конечны.
Но шелестит листва,
дождик стекает с крыши.
Осень, как жизнь, права:
старые листья лишни.
Выкинуть и забыть!
Перескучать зимою.
А по весне растить новые листья.
В новых
будет жива любовь, радости и печали.
А на Монмартре вновь кофе людей встречает.
Кофе – источник сил,
мыслей и дивных планов.
Слышите? Моросит...
Осень. Дожди. Туманы.
Журавли улетели. А может, их просто скушали
Наши тоски-печали бездонноутробные?
Столик в пустом кафе - место ли лобное,
Гле лист с каштана секирой на шею падает?..
Гарсон не спешит - издали смотрит: надо ли?
Есть ли ещё в телах какие-то градусы?
Осень, но в ней ты ещё живая. Радуйся!
Мы же для себя плохо не сделаем... )))
Граф, разложите скорее на столик карты,
мы поиграем - будем дурить друг друга
и наблюдать из Сены за блеском Монмартра.
Нам ли бояться дождя и ветра?
...а в Лувре
глядит пустота с картин и из глаз скульптурных,
она царит в изумрудах и в перламутре,
взирая гневно
на умных и некультурных.
Она царит в нашей жизни, что катится мячиком
в какой-то Версаль по Мосту Менял и Согласия,
что к осени пьяной и трезвой зиме предназначена.
Всё катится жизнь.
В кафе за столом пьют вино Европа и Азия...
Нам ананасы в салат режет дух Моны Лизы
И заливает шампанским. Этакая окрошка...
Уходят кот-в-сапогах и в-лабутенах-кошка
Искать нам замки, ловить нам фугу, строить нам эшафоты,
Чтобы потомки не спрашивали: "Зачем живёте?"
А может, ну его на фиг? Гарсон, пиво и пиццу!
Этого хватит с избытком, чтобы стали счастливыми лица.
Пусть версали, лувры и всякие прочие наполеоны
Не спугнут монмартровской осени сонной...
в кривой дороги глиняное месиво.
Вчера был трон, сегодня - эшафот.
Такая вот весёлая профессия.
Вот навеяло - твой экс, Егор, чем-то перекликается с этой песней времён моего студенчества
Умерли все. Так быстрее, скорей бегите —
Есть ещё пицца и кола в стеклянной таре.
Там за прилавком прекрасная Нефертити
Тает, как свечка в сгрызающем мир пожаре.
И у окошка, что смотрит на дым Монмартра,
Старый Рамзес и Сафо, попивая латте,
В банк положив Пирамиду, играют в карты,
В белых хитонах, измазанных шоколадом.
Что Вам до осени, если и небу жарко!
Лед из ведёрка гарсон высыпает в Сену.
Бродит Хеопс в бинтах под Триумфальной аркой,
Бьётся Луна, обдирая свой фэйс об стены…
Умерли все. И гудит на бульварах пламя.
Вышло всё время из старых часов на башне.
И только тени кривляются под часами,
Им тоже больно и невозможно страшно…
Спасибо!
Особенно, если в них меня не ругают...
классно:)
только у тебя ещё и "р" западает теперь, я в комментарии исправил:
Некому есть её:
Умели все — --- умерли, наверное...
Осень…
и где-то было "завта", тоже исправил уже
да, классно получилось, очень интересно, необычно, в твоём стиле:)
радости тебе:)
Лис
Да, клавиатура решила жить своей жизнью. Придётся слежку за ней устраивать...))
Спасибо, что исправил в комменте.
Тут я сам...
Но, опять же, из твоего стихотворения выросло-то