«Один. Безнадёжно один... — Сэр Ланселот взгрустнул —
Нет ни дракона, ни рыцарей — обезглавить.
Вмиг засмеют проходимцы, — наш круглостольный пул, —
И я ведь на них даже сердиться не в праве:
Плохо искал…» И тут… По тропке лесной
Красная Шапочка — ведьма из Камелота.
Рожа сияет как солнечный круг весной,
А из волос под кепкой свисает подвядший лотос.
Идёт и свистит. Ни «здравствуйте», ни «пока» —
Словно не рыцарь сидит, а гриб-боровик под дубом.
И как-то сама по себе меч достаёт рука —
Ланселот не любит, если вот так вот грубо.
«Стой! — говорит. — Обидел ли кто твой род?
Может, тебя саму похитили злые силы?
Я, — говорит, — несу в этот мир добро.
И тебе бы добра принёс, если бы попросила!»
Но Красная Шапочка в крики: «Ах, Боженька правый! Волк!
А я, как на зло, сегодня пошла не в кедах —
Не убежать...» И звонкий её голосок
В лес полетел, пробуждая самые недра,
Самые одры, где орды драконов лежат,
Где тысячи татей мечтают о преступлениях.
А девка в своих лаптях попыталась было бежать,
Да запнулась, и рухнула на колени.
Сэр Ланселот встопорщил свои усы:
«Раз уж так вышло, прощайся-ка с белым светом!»
Но тут вылезает дракон: «Буду сегодня сыт!»
И тати ползут отовсюду с палками да кастетами.
Хаос вокруг, бедлам, содомо-гоморрский вой,
Лишь Красная Шапочка встала и боком, боком —
Прибежала едва дыша к бабке домой,
И давай разливаться о встрече с сердитым волком...