Кто мне скажет: «Об этом — забудь! О том сочинять — не стоит!»?
Моя голова — не осаждённая Троя,
В неё не протиснуть троянских коней разрухи.
А даже просунув… Пишет не голова, этим заняты руки.

На голове есть рот, во рту — язык без костей;
Красной блесной-обманкой болтается в междугубье,
Но руки… они проживают в заоблачной высоте,
На Млечном пути, где слова зарождаются — юркие рыбки-гуппи;
Их в лужу-бумагу селю. Плодятся вовсю. Живут.
В каменных смыслах фраз пещерки уютные роют.
А рот у меня… в нем острые зубы дарёных коней жуют —
Тех самых, троянских. Идущих на приступ строем.
Кто мне заявит: «Чушь! Ведь всё не о том опять!»?
Но я — не потомок приамовых безобразий:
Будь предо мной пятьсот ахиллесовых пят —
Зубом наточенным их поразил бы разом,
Так чего мне стесняться и слушать, что говорят?
Моя голова - не обитель Кассандры пламенной
Кто поглядит с упрёком: «Ты словами играешь зря!»,
Если рыбки-слова игру выбирают сами?
Голова — это шар земной, избитый до вмятин и дыр,
Руки же помнят, что крыльями были... Были же!
И рыбки-слова в лужах бумажной воды
Наперекор чтецу — Гомеру незрячему — выжили.
Кто же мне скажет: «Твоя голова — пустырь!»?
Обманка-язык болтается: «Накося выкуси.
На троянских ненужных коней не я порубал кусты,
На троянских коней не я все леса повыкосил!».
Фразы смешной нелепостью тут и там —
Нет, не стихи сочиняю. Просто творю аквариум
На луже-бумаге. А в самых рыбных местах
Слова друг с другом рифменно разговаривают…