В стекле, согнутом в линзу,
Умножается чуткость ви’денья:
Все накопленные историей архаизмы
Разбираются разумом, словно невеста на выданье
Свахой, и выливаются в манускрипты — 
Контракты полезного и бесспорного
Для нашего современного быта,
Вызревающего под небесным солнечным помидором.

Мой дом — крив, и если принять, что стёкла — та же вода,
То в их изгибании можно заметить логику.
Я гляжу в свой огород, а вижу самую даль,
Где живут чужие люди и боги.
Стекло приближает и увеличивает. Забавно
Думать: тысячи миль, тысячи лет... нет их!
Рогатый друид из своей заповедной дубравы
Грозит кулаком Деметре,
Анубис и Один судьбу проклинают в пабе,
Потребляя виски без содовой в неприличных количествах,
Обсуждают Марену, полагая, что эта баба — 
Реинкарнация Лича,
Все отчего-то верят, что есть на земле они,
Просто забыты наукой-археологией.

И только единственный смотрит из тучи вниз,
Понимая, что он — один! — достоин быть Богом...