Задание — плохой выбор

“Уж полдень близится, а отдыха всё нет”, – переделка известной фразы стала крутиться в голове после неудачного посещения нескольких чиновничьих рассадников. В одном приёмные часы – после обеда, в другом – только по вторникам, в третьем – нужно записываться заранее. Спросите, что же это я попёрлась, не уточнив по телефону время приёма или в интернете не поискала необходимую информацию? Ну вот получилось так. Пришла на работу, а там сегодня объявили санитарный день и отправили всех лишних восвояси. Наверно, комиссию какую-то проверочную ждут в нашем крематории, прячут неучтёнку. Крематорием мы между собой кафе-гриль называем из-за пышущей жаром печки с кучей жарящихся куриных тушек. Ну да, вот такой профессиональный чёрный юмор. Мы, к слову сказать, после смены мало чем отличаемся от этих птичек.

Солнышко светило, домой не хотелось, да и дел государственного масштаба поднакопилось… Ай, не буду вспоминать, портить себе настроение. Не соизволили принять, теперь пусть кусают себе локти до следующего момента, когда Тамаре Лайкиной делать будет нечего. Что это? Кафешка? Прекрасненько. Сейчас пообедаю, потом пробегусь по магазинам, а там уже и домой можно.
Маленькое, уютное помещение с несколькими столиками влюбляло в себя с первой минуты. У них тут – не то, что у нас там. Прямо с порога здесь отсекалась вская суета, нервозность, взвинченность. Ненавязчивая музыка, рассеянный свет, а главное – белоснежные скатерти, свисающие с круглых столиков до самого пола. У меня даже походка изменилась, пока я тащила свои уставшие ноги от двери до места трапезы. Они стали вышагивать ровненько, по струнке, примерно так, как у манекенщиц. Спина самостоятельно выпрямилась, словно узнала английского короля в появившемся официанте.

– Хотите что-то особенное или принести меню?

– Пожалуй, остановлюсь на овощном салатике и апельсиновом соке.
Официант принял заказ наклоном головы и исчез.

– Плохой выбор, – неожиданно прозвучало из-под стола. – Нужно было хотя бы сосиску заказать. А лучше всего – мозговую косточку.
От неожиданности момента я впала в ступор. Только глаза быстро-быстро пробежались по периметру, чтобы выяснить: это слышали все или только я?

– Хорош ещё стейк с кровью слабой прожарки, здесь он, кстати, весьма съедобен, – продолжал голос из-под стола. – По мне, так лучше вообще не портить огнём отлично отбитый кусок мяса.
Пока кто-то продолжал знакомить меня со своими вкусовыми предпочтениями, я отмерла, начала дышать, соображать, даже строить логические цепочки. Скорее всего, этот голос слышу только я, ведь за соседними столиками никто даже ухом не повёл на странные кулинарные изыски голоса. Значит, можно сделать два вывода: я сошла с ума или под столом кто-то есть. Честно говоря, меня не очень устраивали оба варианта. Я просто хотела отдохнуть в этом кафе и перекусить, а не решать головоломки, а уж, тем паче, ставить самой себе неутешительные диагнозы.

От горестных размышлений меня отвлёк подоспевший официант.
– Принесите, пожалуйста, мне ещё свежую мозговую косточку, – неожиданно для самой себя расширила я заказ и добавила, – лучше сырую.

Вот тут уже в ступор впал не только официант, но и несколько посетителей в радиусе пяти метров. А что? Не мне одной испытывать шок, хорошим нужно делиться. У меня было несколько секунд на то, чтобы проанализировать ситуацию. Ведь не могла же я в здравом уме и трезвой памяти заказать в кафе мозговую косточку! Значит, тот, кто сидел под столом, обладал ещё и силой внушения. А это уже серьёзнее, чем просто голоса в башке. Нужно срочно действовать, пока тот, кто находится под столом, не заставил меня заказать голову директора кафе в сливочном соусе. Воображение у меня разыгралось, забив ногами чувство голода. Есть я уже не хотела.
Незаметно посмотреть под скатерть было невозможно. Чавкающие соседи секли за мной попеременно. Из кухни повыскакивали работники и стали подозрительно тщательно протирать противоположную от меня стену, листья фикуса в нише и какую-то статуэтку в углу. С торжественным видом приблизился официант. На вытянутой руке он нёс овальное блюдо с истекающим кровью мослом. Такого внимания к собственной персоне я не ощущала никогда за все относительно честно прожитые тридцать семь лет. Даже кондиционер перестал жужжать, последовав примеру одинокой мухи под потолком.

Жаль разочаровывать чьи-то ожидания, но аттракцион невиданной прожорливости в мои планы не входил. Я медленно достала из сумочки полиэтиленовый пакет и аккуратно положила в него принесённую косточку. Потом всё это безобразие скрылось с глаз жадной до сенсаций публики. “Всё! Цирк уехал. Клоуны остались”, – хлестал мой победный взгляд по глазам зевак. Они моментально занялись своими делами: кто уставился в тарелку, выбирая кусочек, кто ушел на кухню. Сейчас или никогда! Я нагнулась и резко приподняла край скатерти.
Из полутьмы на меня умоляюще смотрели два голодных собачьих глаза:

– Только не выдавай, иначе меня побьют и выгонят.
– Не выдам. Пойдём со мной, – мысленно сказала я.

Выпрямившись на стуле, я жестом подозвала официанта, рассчиталась и направилась к выходу. Собаченция улучила момент и стрелой бросилась за мной. Поближе мы познакомились в ближайшем парке. Оказалось, что молодая лайка устроилась под столом в кафе в надежде на упавший лакомый кусочек. Но время шло, посетители менялись, а кусок мимо рта никто не проносил. Я присела за этот столик уже тогда, когда желудок псинки начал исполнять голодный марш.
Сейчас Лайка с аппетитом уплетала небольшие ошмётки мяса с косточки, оставляя самое вкусное, мозги, на сладкое. Мне спешить было некуда, поэтому я наслаждалась солнцем, неожиданным выходным, а также крепостью своей психики и отмене скоропалительно поставленного диагноза.

– Домой ко мне пойдёшь? – спросила я насытившуюся новоприобретённую подругу.

– Ещё спрашиваешь! – вильнула хвостиком Лайка.
Ну конечно, Лайка! А кто же ещё может быть у Тамары Лайкиной.