Это была непростая ночь. Столбик термометра упал до нижней отметки в минус пятьдесят, потом немного подумал и сполз ещё ниже. Топливо кончалось, но даже работая на полной мощности система обогрева поддерживала температуру чуть выше нуля. Снаружи ревела снежная буря. Они сидели скукожившись, подальше от стен, стараясь сохранить остатки тепла. Всё тело ныло от невозможности выпрямиться и разогнать кровь. Казалось, что стужа незаметно просочилась в суставы и теперь вымораживала изнутри. Внезапный стук в дверь вывел наших героев из состояния стазиса.
- Что это было? Сторож, ты поближе, посмотри в окошко.
- Не видно ни хрена, только какие-то тени. Но стучали явно железкой.
- Неужто догнали бедовые?
- Подожди, я, кажется, слышу женский плач.
Стук возобновился, на сей раз он был более настойчивый и сильный.
- Да хрен с ним, открывай, не то ещё двери вынесут, а тогда по-любому хана.
Ник открыл замок, дверь распахнулась, обдав его волной нестерпимого холода. Люди, просившие кров, уже были за пределом своих физических возможностей и их пришлось буквально затаскивать внутрь. Когда он затащил последнего, внутри кузова температура практически сравнялась с наружной. Наконец дверь захлопнулась. Теплушка была полна под завязку. Ник обессиленно опустился на своё место. Нога разрывалась от боли, а горло душил лающий кашель. Тут Мотя взял инициативу в свои руки: «Так, не паникуем, один человек выделяет тепловую энергию, равную одной секции чугунного радиатора. Естественно, он не должен быть закутан. Понимаю, все замёрзли, но необходимо раздеться. Нас тут десять, этого более чем достаточно для поддержания комфортной температуры. Так что собираем остатки воли и принимаем на грудь.» С этими словами он пустил по кругу литровую бутылку спирта. Люди тряслись, плакали, давились, но пили.

Через какое-то время народ стало отпускать. Многие скинули верхнюю одежду, некоторые даже заснули. Спирт, как известно, не только согревает тело, но и развязывает языки. К рассвету все были уже закадычными друзьями. Мотор в последний раз чихнул и заглох. Наступила звенящая тишина. Те, кто бодрствовали, приготовились к худшему. Прошла минута, пять, час… и вдруг машину подбросило. Одновременно с этим послышался шум, напоминающий звук разгоняющейся турбины. Он дошёл до предела восприятия, потом стал утихать. И тут всё затряслось. Целая серия толчков буквально подкидывала людей, передаваясь через пол. Создавалось впечатление, как- будто кто-то стрелял под землёй из пулемёта. В конце концов машину тряхнуло так, что она перевернулась. Дверь слетела с петель, и… И ничего страшного не произошло. Люди выбрались наружу. Мороз, как ветром сдуло. При свете дня стало видно, что ворота с колючей проволокой, были, скорее, предметом интерьера, нежели защитой, потому что забора, как такового не было. Все двинулись к горе, по центру которой образовался проём, а в проёме – человеческая фигура. Как оказалось это был тот самый академик, вещавший, давеча на всех доступных частотах. Он радостно приветствовал вновь прибывших и предложил зайти внутрь. Ник шёл последним. Он уже собрался зайти в убежище, но что-то заставило его обернуться. На границе восприятия стояла пылающая стена. Он встряхнул головой, отбрасывая наваждение и шагнул вперёд.

Внутри всё было обустроено с имперским размахом и в целом напоминало метро сталинской поры: гранит, мрамор, барельефы, сколотые лозунги... Однако ровные ряды домов и не характерная для нашего менталитета чистота, накладывала отпечаток казёнщины. А так всё вроде было. Не хватало только неба. Академик провел им небольшую экскурсию, показал жилую зону, зону отдыха, машинное отделение, где, подавляющие своей величиной механизмы, напоминали о том, как мал и беспомощен человек. Принцип действия их был необычайно сложен и скорбный ум нашего героя запомнил только, что они разгоняют плюмы магмы до скорости чего-то там, что позволяет ей не превращаться в лаву, а расщепляться на что-то, что в состоянии греть не остывая. По первоначальному замыслу это должно напоминать греющий пол, с контролируемым вулканом, вместо котла, размером с город. Однако был побочный эффект – та самая стена огня, работающая, как сбросной клапан. Гора неплохо хранила тепло и потому генераторы включали периодически, что позволяло добраться до неё всем уцелевшим. От мысли, что они могли не успеть и коротали бы время между стеной огня с одной стороны и ледяной стужей с другой, у Ника выступил пот. Перспективка так себе. Он согнулся от резкого приступа кашля и чуть не упал, ногу обожгло резкой болью.

Медпункт тут был обустроен по всем канонам медицины. Только прошлого века. Но Нику уже было всё равно. Миленькая медсестра была одета в весьма необычную форму, от чего сразу же пошли ассоциации с фильмами для взрослых. Для взрослых, сильно обезображенных интеллектом. Он не удивился бы, если узнал, что модельером выступал всё тот же профессор. Что только не на придумаешь, когда десятилетиями сидишь в горе над дремлющим вулканом.) Сестра, профессионально обработав и зашив рану, словно прочитала его мысли:
- Да я, поначалу, даже стеснялась, но потом как-то привыкла, да и скучно у нас тут, так что любые художественные отклонения только приветствуются. А вы, кстати, по какой части? Случайно не фокусник?
- Отчасти. Волшебник.)
- Ну вот, шутите, а я так в цирке ни разу и не была…
- Зато я всю жизнь только в нём и обитаю. Но про волшебника я не совсем соврал. Только лишь отчасти. Я умею творить миры.
- Это как это?
- На бумаге.
- Ой, а комиксы рисовать умеете? Я от них сама не своя, но те, что есть уже до дыр зачитала.
- До дыр? Зачитала? Увы. Вынужден Вас разочаровать, рисовать я не умею. Но забавную историю сочинить – вполне.
- Так Вам к старосте надо! А то он из стенгазеты в стенгазету только прогноз погоды перерисовывает. Правда снег у него получается весьма реалистичным.
- Спасибо за наводку, обязательно загляну.
- Я Вам загляну! Постельный режим! Как минимум на неделю! И никакого алкоголя!
- Жёстко.
- Жёстко, это когда в запретную зону без скафандра заходят.
- Что ещё за запретная зона?
- Ну у нас же Объект! А у объектов всегда есть запретные зоны.
Она сдвинула брови и попыталась изобразить строгий вид, чем только насмешила нашего героя.
- Вы только разожгли моё любопытство. Так что же всё-таки там такое запретное?
- Ничего интересного. Побочка.
- Побочка?
- Побочка и вообще… разговаривать Вам тоже вредно.
- Такой диагноз слышу в первый раз. Может мне лучше переговорить с вашим доктором. Где он, кстати?
- Нету его. Покурить вышел. Кстати, курить у нас строго запрещено!
- Ну я могу подождать.
- Не стоит. Сгорел он. Вышел покурить, а стена возьми и измени резко местоположение.
- Это как это?
- А так. Нестабильная она. Парочку деревень уже дотла спалила. Но мы работаем над этим. А теперь всё. Пастельный режим. Вечером приду, проверю!

Получив больше вопросов, чем ответов Ник пошёл искать своё жильё. По дороге он увидел стенд, на который была прикноплена стенгазета. Информации на ней практически не было, зато было изображено нечто, отдалённо напоминающее тест Роршаха, только в белых тонах и покрытый сыпью. «Не плохо, неплохо. По крайней мере атмосферу создаёт соответствующую. Надо будет познакомиться с этим старостой поближе. Сколько? Минус пятьдесят восемь??? Жесть. А ведь я мог и не поддаться на эту авантюру. Здоровья тебе Харитон.» Философский ход мыслей нашего героя был беспардонно прерван появлением Моти.
- Ну чё ты тут стоишь, тучи рассматриваешь, пойдём, мы уже поляну накрыли, будем праздновать.
- Кто, мы?
- А, тыж не в курсе, нас всех вместе поселили, в один дом. Ну, правда пришлось немного подмазать, но у нас же только половину груза увели.
Мотя, заговорщически подмигнул, потом подхватил Ника за руку и потащил, как на буксире, в новую жизнь.