Ну здравствуй, Ядвига Виевна!
Чего нахмурилась, лоб в морщинки собрала? Делаешь вид, что не поняла, от кого письмо? От Ступы твоей, в сарай, как старую рухлядь, сосланной. Или забыла, как тебя звать-величать? Ага, вспомнила. Батюшка Вий был строг, но справедлив. Поставил любимую дочь охранять вход в мир мертвых. Самая что ни на есть женская обязанность: встретить путника, накормить-напоить, в баньке попарить… Чтобы кашу сварить, надобно сначала зерно очистить – и в этом я была тебе первая помощница. А помнишь, как мы Иванушке помогли Горыныча победить?
Ты тогда ударилась по заграничным курортам, а я у тебя личным средством передвижения была. Где мы только ни побывали! Ты все хотела Кикимору болотную переплюнуть, чтобы она нос не задирала.
- Вы не были на Таити?
Были мы Таити. У нас на речке Смородине лучше.
Помнишь, как я тебя тогда увещевала? — Пока мы тут загораем, в нашей избушке на курьих ножках пауки хозяйничают. А если в гости кто заглянет? Стыдобушка! А как ты потом гостя спросишь:
- Дело пытаешь али от дела лытаешь?
Не будет у тебя никакого морального права на такие вопросы.
В общем, повернула я домой. Приземлились, и ты бегом к избушке!
- Родненькая, - плачешь, - прости меня, неразумную!
Взяла метлу, вымела паутину. Затопила печь, наварила каши. Фу-фу-фу! Русским духом запахло! Никак сам Иван пожаловал? Накормила добра молодца да научила, как чудо-меч добыть…
Тогда Горыныч Змей к самой реке Смородине подошел, уже конь его спотыкался - Ивана чуял. Взмахнул Иван мечом – и срубил ворогу все двенадцать голов. И вздохнула земля русская.
А ты говоришь, Таити… Слава богу, успели вернуться.
Знаешь, Виевна, меня ведь недавно Иван навещал. Сказал: «Не тоскуй, подруга, будет и на твоей улице праздник. Нечего тебе в сарае пылиться. В музее будешь стоять, о русских богатырях детям рассказывать – чтобы помнили». Так что ты мне ответ в музей пиши.