Крошка-Лис был таким маленьким, что легко мог спрятаться за мамиными лапами. Он так и сделал, когда мимо проползала жирная гусеница. Она изгибалась, как осока над ручьём и снова выпрямлялась. Как странно она ходит, подумал крошка-Лис, и спросил у мамы:
– Кто это?
– Это гусеница, – сказала мама, она скоро превратится в летнюю бабочку.
– Такую синенькую, которую я ловил утром?
– Да, малыш!
– Но гусеница совсем не походит на бабочку!
– Зато у неё душа с крыльями бабочки!
– А я в кого превращусь? Я хочу превратиться в папу! Нет, лучше в папу моего друга – Лопушка! Буду большим и зелёным Лопухом. Под моими листьями смогут спрятаться и ежата и мышата. Я буду большим домом для жуков и улиток. Мама, а ты кем станешь?
– Я стану белым облаком, как то, которое плывёт одиноко в небе и меняется, становясь то соломенной шляпой, то лёгкой кисеёй…
У облака точно лисья походка, подумал крошка-Лис, и ему стало грустно. На небе не спрячешься, как в траве, все видят лисьи хвосты – их огненную рыжину на закате… Может, сказать маме, чтобы она тоже стала лопухом, размышлял крошка-Лис, пока они шли по тропинке по направлению к ручью. Там недалеко, под древней корягой находился их дом.
– Мама, а папа?
– Что папа, сынок?
– Папа кем был до того как стал Лисом?
Надо его спросить, – задумчиво сказала мама. Им было вместе хорошо. И кем бы они ни были раньше, и кем бы ни стали потом, главное было в том, что сейчас они были все одинакового рыжего цвета, и это роднило их больше всего на свете.
Уже поздно вечером, когда мама укладывала малыша спать, она тихо шепнула: «Папа был раньше крошкой-Лисом, совсем как ты».