А было ли...
Знаков с пробелами 4975
Тема 3: В одном квадратном гипотетическом мире
Жанр: Мистический (магический) реализм
Дополнительное условие: в миниатюре должно присутствовать слово «солёный» в любом узнаваемом виде.
Чёрт… Выпутавшись из одеяла, соскакиваю с постели и, на ходу повторяя 2405…, бегу на кухню и записываю продиктованные во сне цифры на подвернувшуюся под руку коробку – там лежат дорогостоящие саше для лечения изжоги. Идиотка! Но кто знает – может быть в этих цифрах моё спасение… Ведь больше года мучает, зараза! Ничего жареного, мучного, солёного – не мудрено и свихнуться от такой диеты…
Так начиналась эта странная история, больше похожая на сон. На третий день, проснувшись ночью от очередного приступа, я схватилась за спасительную коробочку. Но лекарство помогало на время, а решение позвонить на загадочный номер, казавшееся глупостью, маячило перед носом.
…После долгих гудков трубку взяла женщина. По голосу было слышно, что она задыхается и далеко не молода. Я извинилась, но от растерянности сходу ляпнула правду – номер мне приснился.
- О, Господи! – прошептала она и тут же пропала – похоже, что я опять нажала ухом на сброс.
Значит, не судьба… А вдруг ей плохо и именно я – та спасительная соломинка, которая ей нужна?
- Извините, может быть, Вам нужна помощь? – спрашиваю с надеждой, набрав номер повторно.
- Спасибо, всё в порядке, – отвечает, снова задыхаясь.
Господи, как глупо! Бред, бред, бред… Но с какой целью он надиктован и много раз повторён? Не просто же так… Никакого намёка на подробности сна, но телефон…
Ещё продолжая верить в чудо, звоню на следующий день, пытаясь объяснить всю абсурдность поведения. Женщина молчит, но я слышу её прерывистое дыхание и понимаю, что трубку она не бросит. Узнав имя, прошу разрешения на последующие звонки и назавтра мы говорим снова.
Так, по крупицам, узнаю главное. Анне Николаевне скоро восемьдесят, живёт одна, сын полковник – служит у чёрта на куличках, но по его просьбе за ней присматривают соседи, милая семейная пара. Они покупают продукты и два раза в неделю Туся готовит ей обед. При имени Туся я вздрагиваю – так звали бывшую жену моего близкого друга.
Двадцать лет назад он сгорел вместе с домом, купленным в деревне за бесценок. Зная его зависимость, это никого не удивило. Во время запоев он частенько курил, лёжа в постели. Бессонница, сигареты и книги, которые он читал в огромном количестве после выхода из них, были его попутчиками. Удивительно добрый, отзывчивый и понимающий всё. Его любили, а потом уже жалели, все местные бабули – даже напиваясь, он не менялся.
Если бы не алкоголь…
Анна Николаевна продолжала что-то бормотать, но я не слышала. Сердце бухало, воспоминания накатывали, как снежный ком, цепляя за собой другие. Сославшись на плохую связь, я переспросила имя соседа, уже подозревая, что это будет оно…
- Разве я говорила? Владимир Петрович. Чудесный человек! Он обладает удивительными способностями… Простите, это он – мы договаривались. Обо всём завтра.
Завтра, завтра… Понятно, что ни о чём другом думать я уже не могла. Рассказывать о том, как я постепенно подводила Анну Николаевну к встрече – слишком долго, да и подробностей не помню – прошло больше года…
Разговаривая о диетах, она проговорилась как-то, что от медового тортика и она бы не отказалась. Ухватившись за этот повод – благо завтра выходной, я уже к полудню была у её дома.
Анна Николаевна, маленькая худощавая старушка с убелёнными сединой волосами, оказалась на удивление гостеприимной и доброжелательной. Увидев объёмистый торт, она всплеснула руками: «Это ж на какую ораву? Вы не против, если я позову соседей – премилые люди, они Вам обязательно понравятся».
Она не догадывалась, что я добивалась именно этого. Со смешанным чувством нетерпения и страха, я ожидала встречи, всё ещё надеясь, что это плод моей больной фантазии.
Но это был он – такой родной и близкий…
Он жив? Но неужели я так сильно изменилась? При взгляде на меня – доброжелательная улыбка, пара фраз и всё… Очень приятная жена – я не видела её, она осталась с сыном в Новосибирске. Володя говорил, что она учительница и никогда не отзывался о ней плохо. Они снова сошлись, и он инсценировал свою смерть? Мысли путались, руки дрожали, и логическая цепочка рвалась.
Опять сон? Но я вижу именно его – прямой нос с еле видимой горбинкой чуть перекошен, шрам на левой щеке, эти же глаза, руки, губы… Господи, я помню всё… Хотелось проснуться. Но это был не сон…
Он (или его двойник?) говорил, смеялся и, подливая в чашки чай, неизменно шутил. Именно таким был Володя в светлые периоды. Но этой малости хватало нам для счастья…
Наверно, моё поведение казалось очень странным – я молчала, смотрела и слушала, слушала… Почти забыв, я вспоминала всё… И этому всему вот-вот придёт конец.
Еле сдерживая нахлынувшие эмоции, я попрощалась, ещё не зная, что эта встреча последняя. И завтра не будет ни этого дома, ни этих людей.
Решив идти пешком, я долго плутала по знакомым улицам, но выхода к дому не находила. Последнее, что помню – чёрный кожаный брелок, очень давно его подарил он.
- Крутани семь раз, если что… Этот квадрат – магический.
Помню, что я очень долго смеялась. Если что? Похоже, что я крутанула…
Как ни странно, но изжога с тех пор меня не тревожит…
