Петька страдал эпилепсией, все в классе знали об этом. Странный парень. Двух слов не мог связать вслух, но поразительно запоминал огромные формулы и таблицы. Свободно умножал в уме четырёхзначные числа, и результат выдавал быстро и точно. Задумывался на минутку, а потом произносил цифру, учительница проверяла на калькуляторе — он ни разу не ошибся. Но больше всего поражало его знание таблиц Брадиса. Все эти тангенсы, котангенсы, углы, градусы… Помнил всё по памяти. Но на литературе, истории, биологии словно ловил тишину ртом. Жалко смотреть! Казалось, он не способен выдавить двух связанных слов. Постепенно его перестали вызывать к доске. При любом нестандартном случае у Петьки начинался приступ и урок прерывался. Открывались настежь огромные школьные окна. Занавески летали, как потревоженные птицы и появлялось ощущение, вот-вот море накроет всех нас с головой. Скорее всего, море плескалось лишь в моей голове.

Только один одноклассник издевался над Петькой. На переменах, когда учителя не было в классе, он резким движением парты ударял Петьку в живот и у того начинался очередной приступ. Мы устроили извергу «тёмную». Ещё утром договорились со старшеклассниками. Они пообещали в нужное время покараулить раздевалку от лишних взглядов. После обеда, весь класс поджидал виновника в раздевалке. Мы накинули на его голову куртку, толкнув, свалили на пол и пинали куда попало. Били за плевки в обеденных тарелках, за исколотые циркулем спины, за обидные прозвища, и за Петьку. На следующий день в школу припылила мамаша обиженного дитяти. Кричала, грозилась судом. После наступления тишины выяснилось: у нашего внезапно заболевшего одноклассника сотрясение мозга. Стали искать зачинщиков. Мы понимали — дело швах, но молчали. На предварительных слушаниях всплыли новые факты: «потерпевший» издевался и над собственной бабушкой. Дело закрыли. Одноклассник полгода не появлялся в классе. Потом его забрали из школы.

А Петька учился с нами до самого выпуска. Он жил в соседнем дворе, и я часто видела, как он обыгрывает мужиков собравшихся во дворе за шахматами. Он умел просчитывать всю партию сразу. Не долго терпели его успехи старожилы двора. Петьку вечно гнали, не подпускали к столу с шахматами.
Никто не любит проигрывать…

На самом деле его звали не Петька, а Сергей Петров, но так привязалось новое имя к нему, что многие сейчас уже не могут вспомнить настоящего. Петька каждое восьмое марта вносил в класс букет роз и молча клал на вторую половину парты. Цветы — подарок для Кати. Никто в классе больше не дарил цветы, но над Петькой почему-то не смеялись, уважали его жест.
После окончания школы Петька поступил на физмат университета и на какое-то время исчез из поля зрения, но Катя к каждому празднику так и получала роскошный букет. Прошло три года. Наступили девяностые… Тот год выделялся какой-то особой беспросветностью. Катя впервые не получила свой подарок и заволновалась. Чуть позже выяснилось — Петьки больше нет, его убили. Страна широко шагала в своё светлое будущее. В том году нам всем стукнуло по двадцать лет.