Европейская южная обсерватория опубликовала снимок двух спиральных галактик, которые находятся в процессе слияния, назвав фото «Галактический балет».

Гуляя по вечернему городу, он мимоходом смахивал рукой облака с неба, и, чтобы не забыть, записывал слова новой сказки, а потом отыскивал их между звезд.
Она любила блуждать в лабиринте историй, живущих под одной крышей в книжном магазине, знакомить героев разных книг и наблюдать за развитием новых линий событий.
Они столкнулись на катке, где Кристина впервые пыталась устоять на коньках. Чудаки – они не могли не встретиться. Каждый по-своему испытавший разочарование, бессилие, боль потери – блаженные – в этом жестком мире они сохранили открытость и не разучились верить. Она мечтала научиться кататься и смело оттолкнулась от бортика. Патрик подхватил ее руку, когда она, теряя равновесие, почти упала.
- Все хорошо?
- Да… спасибо, - снова почувствовав лед под обеими ногами, Кристина подняла испуганный, но сияющий взгляд на своего спасителя. – Вы похожи на актера из фильма «Пианист».
- Что?
- Ох… простите, у меня нечаянно выскочило.
Они не смутились, продолжая стоять посреди катка. Пауза заполнилась легким кружевом звучавшего вальса, сверкавшими вокруг огнями, редкими хлопьями снега, падавшими из темноты.
- У вас…
- Что?
- В волосах, - он переводил взгляд с распахнутых глаз Кристины на рассыпавшиеся по плечам мелкие кудряшки. – Снежинки… очень крупные, как знаете… бывают такие маленькие цветы.
- Да, гипсофила. В букетах они как… снежинки.
- Точно!
Им было так легко вместе, будто они знали друг друга давным-давно.
- Меня зовут Патрик, а вас?
- Кристина.
- Не хотите еще покататься? Я помогу.
Он взял ее за руку и, сначала осторожно и неловко, потом, круг за кругом все больше чувствуя уверенность, она, наконец, решилась отпустить его руку.
- Это скольжение… так, наверное, летают птицы в небе.
Они шли по дорожке парка, вдоль которой деревья светились серебристыми огнями. Патрик нес ее сумку с коньками, а Кристина, слегка уставшая с непривычки, тихо радовалась осуществившейся мечте.
- Жизнь тоже похожа на скольжение или, скорее, на танец соприкосновений.
Кристина остановилась, переведя задумчивый взгляд с далекого неба на Патрика.
- Я тоже об этом подумала.

- Автор, ты не против, если мы здесь прервемся на время?
- Зачем?
- Дальше всё понятно – начнется благородная и чистая романтика, перерастающая в любовь. Для справочки: Патрик (с латинского) – благородный, Кристина (с греческого) – христианка, всё ведь не просто так, верно, автор? К чему эти сказки о возвышенном? Никто давно не верит в любовь. Мечтают, грезят – да, потому что это удобно и не больно, а в промежутках впадают в депрессию или философские размышления о смысле жизни под бокал. Теперь любви предпочитают одиночество, потому что оно не ранит и не мешает жить так, как хочется, как привычно и комфортно. Сначала его боятся, от него бегут, позже лишь сетуют, но в конечном итоге, когда предоставляется очередной выбор – оно выигрывает у любви. И я не о яркой и потому недолгой вспышке страсти, дальней родственнице любви, накрывающей и поглощающей, в которой сгорают, а потом нет, не возрождаются, а выползают опустошенные на порог прежней жизни, отряхиваясь от налипших золы и пепла. Я о более глубоких отношениях, в которых чем ближе и дольше находишься, тем громче начинает звучать знакомый голос разума, что все это уже когда-то было в другой вариации. Ты молчишь?
- Да, жду, пока ты закончишь.
- Давай, уступаю на время.
- Ты прав, читатель, возможно, уже не верят, но сам факт выбора между чем бы то ни было и любовью говорит об обратном. Она никогда «не перестает» в этом мире, потому что вшита в его код, не зависимо от чьих-то взглядов и желаний. Любовь – не что-то приходящее или уходящее, но сущее, прописанное и действующее как закон постоянно и неизменно. Послушай, мы часть этого мира – она вшита и в нас. И ты прав, с ней неудобно, потому что приходится разгребать весь внутренний бардак – она ведь свет, и грязь становится видно. И иногда кажется, что проще построить стены, пытаясь отгородиться, но там, глубоко внутри ты знаешь, что это иллюзия, потому что для любви нет преград, лишь наш выбор. Но даже тогда она будет постоянно напоминать о себе неповторимой красотой каждого уголка Вселенной, она будет смотреть на тебя с фотографий родителей, что бы ты о них не думал. Она придет мудростью или милосердием вдруг, как чудо, в самый нужный или безвыходный для тебя момент. Она подарит тебе искренность и открытость руками ребенка. Любовь не отступит.
- Тогда еще пять капель и я закончу. Давай на секундочку допустим, что эти Кристина и Патрик не побоятся открыть двери своих сердец (но мы-то знаем, что это еще одна маленькая ложь, потому как, кто ж теперь так делает?). Этот «галактический балет» - слияние схожих по размеру галактик полностью сломает структуру каждой из них.
- Но в итоге их взаимодействия две группы звезд создадут новую гигантскую галактику с единой структурой.
- Что приведет к ее преждевременному старению.
- Но породит всплеск образования новых звезд.
- Знаешь, меня цепляет, что в огромной Вселенной всё происходит также...
- ...как в отношениях между людьми. Так устроен мир.

Прошло время, неважно сколько – столько, сколько нужно, чтобы сейчас Патрик и Кристина шли по дорожке парка навстречу друг другу. Старинные фонари в снежных беретах провожали их, раздвигая сумрак зимнего вечера. Задумчивые снежинки с удивлением оглядывались, пролетая около воздушного шара, который слегка покачивался на тонкой нити за спиной Патрика. Ярко красное сердце парило над ним в матовой белизне снежных хлопьев, одевших в белое Кристину и стекавших с темной куртки Патрика. Не произнеся ни слова, они остановились друг напротив друга. Кристина светилась тихим счастьем, прижав руки к груди, Патрик – взволнованно сжимал свои за спиной.
- Ты согласна? – спрашивали его глаза.
- Да, - сияли ее в ответ.
Да будет так.