Крышку от люка водопроводного колодца ещё с утра утащил Витя Глушко, с тяжкого похмелья приняв её за бронзовую.
Сёмина рухнула в этот колодец вечером, вместе с осыпавшимся вниз снежком и двумя тяжелыми сумками.
Сэкономила время пробежки до дома, называется.

Заклинившись сумками, утонув в колодце до плеч, подёргавшись, Сёмина стала громко кричать: "Помогите!"
Был нормальный конец рабочего дня, людей мимо шло много, но никто не заинтересовался торчащей на снегу головой и только одна толстая дама быстро высказалась на ходу: "Глаза надо меньше заливать!"
Сёмина набрала в легкие воздух, но отвечать было уже некому.

Легко падал снег, людей становилось всё меньше, в окнах домов зажигался свет, а у киоска напротив трое мужчин что-то пересчитывали и тихо ругались, наверное, не хватало.
Сёмина мучительно долго соображала, чем привлечь внимание, перебирая в памяти - что напихано в сумках.
Сообразив, всхлипнула, вздохнула и напевно затянула:
- А вот огурчики, а кому соленые, а закусить огурчики...
Редкие теперь прохожие крутили пальцем у виска, мужики у киоска не реагировали.
Сёмина не сдавалась и продолжала соблазнять огурчиками, хотя холодок безнадёжности уже коснулся легонько сердца.

И тут к колодцу тихо и как-то неуверенно стал приближаться не вполне ещё пьяный гражданин.
- Слышь, бабка, - просипел он, подойдя ближе, - дай на закусь один, а то нас трое..
Сёмина, не обидевшись на "бабку", задыхаясь от густого перегара, валившего от мужика, спешно запричитала:
- Дам, родненький, дам, и сто грамм налью, миленький, только ты добеги в тот дом, позови из 5-ой квартиры Сергея, а я тебе, золотце, и огурчиков дам, и бутылку поставлю. Ну, мой хороший, добеги, а?
Не вполне трезвый гражданин ситуацию уяснил, обещанию поверил или понадеялся на фортуну, благосклонную к пьющим.
Покуражившись немножко, чтобы укрепить "бабку" в душевном порыве дать бутылку, честно дошел до квартиры Сёминой и увидел в дверях старого друга - Серегу, с которым немало было опохмелено.
- Слышь, Серёг, - сказал гражданин, - тебя там баба в колодце кличет, пойдем, она на закусь огурец обещала...
- А выпить будет? - разумно поинтересовался Серега.
Гражданин утвердительно и важно кивнул.

Когда мужики подошли к колодцу, на улице уже плотно стемнело.
-Эй, баба, - сказал Сергей, - давай огурец и выпить!
Баба всхлипнула и голосом Серёгиной жены заголосила:
- Серёженька, миленький, вытащи меня отсюда...
- Сначала огурец, - невозмутимо заявил Серёга.
- Ага, - поддакнул гражданин, - а то вылезет и уйдёт, ищи её потом..
- Ах, ты, рыло свиное, - горячо начала Сёмина, - ах, ты, котелок недостуканный, ах, ты, моль недобитая...
- Жена!... - в панике рявкнул Серёга и быстро рванул в сторону своего дома. Сработал плотно вбитый женой рефлекс: доползать до дома в любом состоянии.
Гражданин, неизвестно что поняв, рванул за ним.

Сёмина разгорячилась.
Снег, набившийся за день в раскрытый колодец, давно уже потихоньку под ней подтаивал.
А когда она выкричала всё, что накопилось в душе за время сидения в колодце, и вовсе стаял в небольшую лужицу.
Постепенно съезжая вниз, притормаживая сумками земное притяжение, Сёмина отчетливо поняла, что ночевать, а то и жить в ближайшее время ей придётся здесь, если она не найдет выход или доброго человека.

На дне колодца ничего интересного не было, не считая огромной задвижки, на которой можно было с краю посидеть.
Сёмина пристроила сумки на большую трубу, и, всё ещё находясь в нервно-горячечном состоянии, стала скручивать железный круг.
Влево он не поворачивался.
Вправо - с большим трудом, с каким-то ржавым скрипом. Несмотря на сопротивление задвижки, Сёмина её дожала.
После чего села на круглый, холодный железный обруч и расплакалась.
И силы, и надежда кончились.

А в домах, что шли следом за домом Сёминой, не стало воды.
А был вечер, народ мылся, стирал, готовил еду.
Через полчаса обозлённые жильцы вызвали аварийную службу.
Смена у слесарей только начиналась, всё приятное было у них ещё впереди, в шкафчике у бригадира, и они, добродушно обругав всех раззяв на свете, вытащили Сёмину из колодца и не стали применять к ней нехорошие меры.

Сёмина оправилась от пережитого к утру.
Но вот муж её, Серёга, с тех пор считает, что его баба, совсем одурев от идиотских подозрений, время от времени лазает в канализационные(!) колодцы, устраивая там на него засады.
И тут он не прав.