Не передать, как я мечтал об этом дне. Ещё совсем маленьким я с восхищением смотрел на своего дядю, возвращающегося с охоты. О! Эти огромные болотные сапоги, похожие на мушкетёрские ботфорты, эта камуфляжная роба, пахнущая болотом и приключениями, этот волшебный рюкзак с охотничьими трофеями. И ружьё! Самое главное, конечно, ружьё. Когда удавалось дотронуться до гладкого, полированного приклада двустволки, сердце моё замирало от счастья. Но более подробно обследовать заветное оружие у меня никогда не получалось – бдительные родственники, заметив мои поползновения, тут же прятали его в надёжное место.
А какими захватывающими были дядины рассказы о погонях, засадах, о хитрых зайцах и жутких клыкастых кабанах, о ночёвках у костра и бесчисленных охотничьих трофеях!
Надо ли говорить о том, что любимой игрой у меня была охота, а на свой восьмой день рождения я заказал… бродни. Родители пообещали выполнить мой заказ к восемнадцатилетию, а бабушка – замечательная внуколюбивая бабушка – всё же выискала самые маленькие, из имеющихся в продаже, болотные сапоги. И хотя даже они оказались мне велики, я при первой же возможности опробовал их в соседнем пруду.
И вот мне восемнадцать! Нетрудно догадаться, что к тому времени я уже обосновался на соответствующих сайтах в интернете, определился с выбором ружья и проштудировал «Охотничий минимум» - азбуку начинающего зверобоя.
Дядя твёрдо обещал взять меня с собой на охоту. Но только после нескольких тренировок – пристрелок под его руководством! Я был согласен на всё, лишь бы, наконец, осуществилась моя мечта.
К счастью, ждать пришлось недолго, и в начале ноября мы отправились охотиться на зайца. Выпавший накануне снег слегка прикрыл землю, и, хотя ветер уже успел сдуть белый покров с подмёрзших кочек, и они торжествующе чернели, празднуя сиюминутную победу над наступающей зимой, всё же снежного покрова было достаточно, чтобы разглядеть на нём хитроумные петли заячьих следов.
Разумеется, первым заметил их мой опытный наставник:
- Смотри, какой большой зверюга пробежал здесь. Обрати внимание – посидел и – скок в сторону! Шалишь, нас не обманешь!
Дядя свернул вслед за зайцем, и мы двинулись дальше, кружась и виляя, не хуже самого косого. Заросли низкорослого кустарника, разбросанные по всему полю, как будто специально для укрытия серо-бурых русаков, не давали нам особой надежды на
удачную охоту.
- Ничего! – подбодрил меня напарник, заяц – зверь трусливый, чуть заслышит шаги, и – бежать! Тут-то мы его…
Он не договорил, вскинул ружьё и – ба-бах! Теперь и я заметил мелькающего меж веток зайца. Ещё выстрел. Но ушастый, секунду покрасовавшись на вершине небольшого пригорка, успел скрыться за ним.
- Ушёл, - с сожалением подтвердил дядя. Да и немудрено! Ветки мешают как следует прицелиться. А ты тоже поглядывай, не зевай.
Я огляделся и на самом деле увидел зайца, стремительно мчащегося по белому, удивительно ровному участку поля.
- Стреляй! – крикнул дядя, уступая мне возможную добычу.
И я выстрелил. Как на учениях. С опережением, прижав приклад к плечу, заставив себя бережно, но достаточно быстро, нажать на курок. И попал! С первого выстрела попал!
Зверёк подпрыгнул, завертелся, закувыркался на одном месте и закричал…
Он кричал как человек, точнее – как ребёнок. Пронзительно тоненько и жалобно. Так плачут человеческие дети, когда им больно.
Ружьё я подарил дяде, охотничье снаряжение пригодилось для дачи.
И ещё. Я больше не могу слушать охотничьи байки, их заглушает плач маленького ребёнка.