Солнечные лучи били в стекло витрины, отражаясь в ней тысячами ослепительных осколков. Мимо витрины спешили люди, разные – взрослые и не очень. Мало кто обращал внимание на манекены и клетку из прутьев, стоящую между ними. Магазин уцененных товаров. Белое трикотажное платье с отпечатками красных губ, и с красным же воротником грустно вздыхало: “Опять все бегут мимо. Нас никогда никто не купит”.
“И не говорите”, – поддакивал ей мужской костюм.
Клетка тихо скрипела, но молчала. Ей тоже надоело каждый день смотреть сквозь стекло на заезженный пейзаж – красный кирпичный жилой дом напротив.
“А помните, как раньше в наш магазин заходили посетители? – спросило платье у костюма. – Как они смотрели на нас, трогали материал и даже мерили? Но почему-то не брали”.
“Мода сейчас не та, – неожиданно скрипнула клетка, – сейчас все больше иностранные бренды в почете: Дольче Габбана, Хьюго босс, Кельвин Кляйн, Прада”.
“А какой у нас бренд? – изумленно спросил костюм. – Нас ведь тоже кто-то шил”.
“Ну, думаю, – усмехнулась клетка, – что мэйд ин Чайна”.
“А что такое – эта Чайна?” – спросило платье.
“Китай, – пояснила клетка. – Сделано в Китае. Ширпотреб”.
“Не может быть! Откуда вы знаете?” – негодующе воскликнуло платье.
К витрине подошла парочка – он и она. Костюм приосанился, платье замерло в восторге – сейчас его купят!
– Милый, – сказала девушка, – хочу вон ту винтажную клетку.
“Скажите, какой у вас бренд?” – крикнул костюм вслед клетке, уносимой девушкой.
“Русский умелец”, – важно отозвалась клетка.