Всё чаще вспоминается прошлое, а именно, самый светлый его отрезок – детство. И папа. Вот я сижу у него на коленях, у меня в руках букварь. Мне три года, но я уже умею читать слова и даже предложения. Повторяю за папой:

- Лара мала. Мама мыла Лару.

Добрые картинки. Волшебные, как казалось, буквы. И немножко скрипучий папин голос. А ещё у него всегда были тёплые руки и он заразительно смеялся. Очень доходчиво объяснял, рассказывал разные истории. С ним всегда было интересно. Он не давал скучать. Покупал мне книжки в мягком переплете. Со стихами, сказками, рассказами, красочными картинками. Я любила их читать и перечитывать. Без них я себя не представляла.

Папа мне как-то рассказал, как я выучила буквы. Родители в выходные дни любили полежать подольше и почитать газету. Газеты были очень большие, поэтому одну сторону держал папа, а другую – мама. Я просилась к ним, и они брали меня к себе. Я устраивалась на кровати между ними и тоже «читала» газету. Мне тогда было около двух лет, я уже умела разговаривать. И вот, лежим мы втроём, читаем газету. Я показываю пальчиком букву в заголовке статьи и спрашиваю:

- А ета сто?

Мама улыбается и отвечает:

- Буква «а».

- А ета сто? – протягиваю пальчик к другой букве.

- Буква «с».

И так бывало много раз. Буквы я выучила быстро. А всё потому, вероятно, что я очень любила своих родителей и хотела быть на них похожей. Дети, они ведь такие обезьянки! Я не была исключением. Мне нравилось, что родители много читают, значит, я должна была научиться читать. Потом, становясь старше, я должна была хорошо учиться, хотя, меня никто не заставлял. Я видела, как радовались родители моим успехам в школе, и так не хотелось их огорчать! Да и учеба давалась мне легко.

Папа работал инженером, был рационализатором и изобретателем. Писал статьи в научные журналы, имел патенты. Мама по первой специальности была учительницей. Но потом ей пришлось поменять профессию и поступить в экономический институт. Она училась заочно. Два раза в год уезжала на сессию. А мы с папой оставались вдвоём. В начальных классах я была на продлёнке. Домой приходила часов в пять вечера, доделывала уроки и встречала папу с работы. Мы с ним иногда ходили на вокзал в ресторан. Там были белые скатерти, красивая обстановка, приветливые официантки. Всё было вкусно и празднично. Мы просто ужинали. А потом возвращались пешком, ведь жили недалеко от железной дороги. С детства запомнились и грохот проезжающих поездов, и особенные голоса дикторов и диспетчеров.

А ещё в мамино отсутствие папа заплетал мне косички и завязывал мои любимые синие бантики.
В эти минуты я им гордилась и убеждалась в том, что мой папа умеет делать всё. На завтрак мы ели яичницу, бутерброды и чай. Я убегала в школу, а он уходил на работу.

Когда приезжала мама, всё было феерически радостно. Мы втроём обнимались, смеялись, потом обсуждали мамину сессию и хвалили друг друга.

Мама. Она была душой нашей семьи. Всегда встречала всех с улыбкой и пыталась сразу накормить. Она любила рыбалку. Знала все снасти, как прикормить рыбу, выбирала самые удачные места на озере. Мужчины-рыбаки её уважали и никогда не подсмеивались. Мне с мамой было уютно и тепло. Я несла ей все свои девичьи тревоги и радости, и она всегда старалась понять и посоветовать, как быть. А ещё мы с ней любили помечтать. О будущем, о нарядах, о цветах, которые посадим весной во дворе. Да мало ли о чём ещё…

… Ломятся в голову мою воспоминания, перебивая друг друга. Уже шесть лет, как нет папы, три года – мамы. Но я их чувствую рядом до сих пор. Ангелы хранители мои. Всегда где-то за спиной. Кажется, обернусь – и вот они, молодые, красивые, готовые подсказать, уберечь, порадоваться за меня.

Никаких связных воспоминаний. Они прилетают фрагментами. А потом исчезают на время, но опять появляются позже, с уже меньшим количеством деталей и нюансов.

Помнится, подарили мне в детском саду саженец ёлочки. Мы с мамой посадили деревце во дворе, на краю клумбы. Ёлочка принялась и росла вместе со мной. Зимой мы её наряжали перед новогодними праздниками. Моя любимая зелёная красавица...

Очень ясно вспоминаются ароматные жасминовые кусты, верба с котиками по весне, стройные ирисы, красные и желтые тюльпаны, синеглазый барвинок, флоксы со сладкими цветочками, разноцветные весёлые космеи. Всё это богатство было в нашем дворе. А за калиткой росли две ивы. Мы с подругой Таней любили залезть на них высоко и разговаривать обо всём на свете. Как приятно было стать единым целым с этим чудо-деревом, прикасаться к длинным прохладным листикам и тонким плакучим веточкам!

На заборе, возле калитки, у нас был почтовый ящик. Деревянный. Папа его смастерил из кусочков фанеры. Зато крючок и петельку сделала я сама на уроке труда из тугой проволоки. Как было приятно, когда открыв дверцу ящика, я обнаруживала между газетами письмо или открытку! Сейчас как-то исчезли письма, газеты и журналы в почтовых ящиках, за очень редким исключением. Всё это заменили телефоны и компьютеры, соцсети и мессенджеры. Но мне часто снится наш почтовый ящик с моим крючочком. Я открываю дверцу, а там полно писем. Старых, новых. Я их даже читаю. Та детская радость опять возвращается ко мне. А когда просыпаюсь, не помню, о чём были письма. Но ведь главное то, что они были...

Вспоминать можно очень долго. Бесконечно в рамках одной отдельно взятой жизни. Жаль, что там, где есть моё прошлое, нет меня самой. Я всегда в настоящем. Хорошем ли, плохом, но в нём. А воспоминания приходят и спасают. И лечат. И вдохновляют. Стоит только обернуться...