Иллюстрация Наталии Алениной

- Подходит, значит, он ко мне и говорит: мама, я женился, а вот моя невеста. А невеста такая некрасивая, невзрачная, но я ничего такого не говорю, чтобы Лешеньку не обидеть. Лишь бы тебе, сынок, невеста нравилась, отвечаю, - бабушка вздохнула. – Теперь он там не будет одиноким, мой Лешенька.
Бабушка посмотрела на Танино рукоделие:
- Что ж ты так стягиваешь? Вот посмотри, как надо… - бабушка помогала Тане шить куклу. Она вела кружок «Мягкая игрушка» в поселковом клубе. Но сейчас, после того, как бабушка рассказала свой сегодняшний сон, Тане было не до куклы. Леша, бабушкин сын и Танин дядя, погиб совсем молодым. На следующий день после возвращения Алексея из армии его сбила машина на пустой проселочной дороге. Он шел косить сено для коровы. Машина сбила его и уехала, даже не остановившись. После того, как бабушка похоронила сына, у нее стало болеть сердце, хотя она была еще молодая и красивая. И даже каталась с Таней на лодочках в парке. Они взлетали высоко-высоко, и Таня слышала, как какой-то парень сказал своей девушке:
- Во дает бабка!
А девушка ему ответила:
- Какая она тебе бабка? Красивая женщина, просто у нее есть внучка.
- Бабуль, а невеста была в фате? – Таня внимательно посмотрела на бабушку.
- В фате и в белом платье, - ответила бабушка.
- А как же она тогда была некрасивая, если в фате? – удивленно спросила девочка.
Бабушка взглянула на Таню:
- Красивая, конечно, красивая. Это я так, по Лешеньке скучаю.
Бабушка и внучка часто рассказывали друг другу сны. Танины сны были легкими и радостными, потому что девочка засыпала с улыбкой, обогретая бабушкиной колыбельной. Когда Таня приезжала к бабушке на каникулы, она попадала в совершенно особый мир, теплый, солнечный и чуть-чуть сказочный. За печкой у бабушки жила мышка, серенькая, с беленьким бочком, так бабушка говорила. Таня ее никогда не видела, но дарила ей каждый свой выпавший зуб, старательно повторяя за бабушкой:
- Мышка, мышка, возьми мой молочный зубик, а мне дай новый, коренной, - и кидала зуб за печку.
По ночам скрипел и вздыхал домашний гном Егор, оберегал бабушкин и Танин сон. Дом был живой. Ночью в окнах рассыпались звезды, утром девочку ласково будило солнышко, кукарекал петух, звал на улицу. Но Таня вскакивала с постели и сразу бежала к коробке, в которой было множество желтых пушистых комочков. Таня брала цыпленка в руки, подносила ко рту и дышала на него. Малыш закрывал глазки и покачивался в Танюшиных ладошках. Бабушка стелила на пол газету, высыпала горсть пшена, а девочка выпускала цыплят, беря их по одному. Так начинался Танин день, наполненный и переполненный событиями, чудесными и важными, но постороннему взгляду не заметными. Родители, например, их не замечали, жили непонятными девочке проблемами и все время что-то делили.

В начале учебного года мама пришла из школы раздраженная, с Таней не разговаривала. Они с папой о чем-то совещались на кухне, девочка услышала, как мама сказала папе:
- Все на мне, даже школа на мне! Твои коллеги почему-то не считают нужным сообщать тебе о дочкиных двойках!
Потом мама позвала Таню и положила перед ней тетрадь с сочинением на тему «Как я провела лето». Под сочинением зловеще красовалась двойка.
- Что это? – строго спросила мать.
Девочка вспыхнула от обиды и упрямо поджала губы, но из глаз уже предательски скатывались слезы.
- Какой еще гном Егор? Какая цирковая коза? Марина Васильевна сказала, что у тебя больное воображение. На зимние каникулы ты в деревню не поедешь, бабушка на тебя плохо влияет, - мамин голос дрожал от гнева. Папа отвернулся к окну и молчал. Молчал он долго, неделю или две с мамой не разговаривал. Таня всегда чувствовала себя виноватой в родительских ссорах, а эта ссора затянулась: прерываясь изредка коротким перемирием, она продолжалась полгода. Родители, казалось, забыли уже, из-за чего они начали ссориться, но девочка помнила: из-за ее двойки за сочинение, из-за гнома Егора.
А перед Новым годом папа умер. Он даже не болел, просто они с мамой опять поругались, и он ушел из дома. Утром Таня пошла за хлебом и увидела его машину, подбежала, открыла дверцу, а папа был уже мертвый. Таня сразу это поняла, такой он был чужой. Хоронили его 1 января, утром. Весь город спал после новогодней ночи, за гробом шли только бабушка, мама и Таня. Никто не плакал, было очень холодно, и девочке казалось, что слезы застыли у нее внутри. С кладбища вернулись домой, бабушка выпила водки и сказала:
- Вот и похоронила я своих сыночков.
В тот же вечер она уехала домой.
Таня легла спать. Комнату освещала луна, и призрачно поблескивал в лунном свете дождь на новогодней елке. В комнате пахло хвоей, и девочка разлюбила этот запах. Новогодняя сказка умерла для нее вместе с отцом.

Через два месяца после папиных похорон в школе организовали выставку его картин. Работы были размещены в актовом зале. Директор сказал речь. Таня внимательно слушала. Оказывается, папа учился в Москве в Суриковском институте и подавал большие надежды. Потом он почему-то переехал в их провинциальный городок и стал учителем рисования и черчения в обычной средней школе. Но это не значит, что Александр Викторович не состоялся, как художник, сказал директор. Очень даже состоялся, и об этом лучше всего говорят его работы. Девочка переходила от картины к картине, смотрела и думала о папе. Он, действительно, преподавал рисование и черчение в Таниной школе. Дети его любили, хотя и звали между собой Карандашом. Акварели и черно-белые графические рисунки тускло поблескивали под стеклом, некоторые были так плохо освещены, что почти не просматривались. Но на работы, развешенные на стене напротив окна, свет падал очень хорошо. Девочка остановилась перед рисунком, на котором были нарисованы два пастушка: черный и белый. Это папа и его брат-близнец Леша, так бабушка говорит. Кто из них черный и кто - белый, и что это значит? И почему на выставку не пришла мама, ведь Таня звала ее?

- Вам обязательно нужно отдохнуть, сменить обстановку, Ольга Петровна, - доброжелательно сказал начальник после совещания, на котором Ольга напутала с отчетом. - Столько всего на вас свалилось. Возьмите в профкоме путевочку в санаторий, вы нам здоровая нужна.
Конечно, надо уехать из города хоть на неделю, подумала Ольга. Дома стены съедают. За Таней присмотрит соседка, свекровь звать не хочется. Что там Танька говорила про ее сон? Леша женился. От обиды Ольга сжала губы. Никогда ни на ком, кроме нее, Ольги, Леша не женился бы.


Иллюстрация Наталии Алениной

Они познакомились на танцплощадке в парке, где Алексей спас Ольгу от назойливых приставаний пьяного парня. От Леши исходило такое ощущение спокойной уверенности, что ему даже драться не пришлось. Посмотрел на парня - тот все понял и отошел в сторону. Ольга тогда только поступила в институт на экономический.
- А ты где учишься? - спросила она Алексея.
- Не определился еще, - улыбнулся юноша. - Завтра с партией геологов на Урал ухожу.
Ольга испытала легкое разочарование: парень ей понравился, не хотелось так сразу прерывать знакомство. Но Алексей через месяц вернулся и позвонил ей. Он стал работать лаборантом в геологоразведочном институте, все больше убеждаясь в правильности своего выбора.
- Из армии вернусь, поступлю на геологический, - сказал он девушке.
А потом у них было полгода ясного, как день, ничем не замутненного счастья. И даже когда Леша ушел в армию, счастье длилось: у Оли были его письма и редкие встречи. Девушка ездила к нему на присягу в Севастополь, а через год он пришел в отпуск. А еще через год вернулся насовсем.
И, когда на следующий день после похорон Алеши Оля приехала к Светлане Александровне и вдруг увидела его живым, она осела на скамью рядом с ним, постепенно осознавая происходящее. Она знала, конечно, что у Леши есть брат-близнец, но никогда его не видела. У нее даже сложилось впечатление, что между братьями были отношения не столько близкого родства, сколько соперничества и стремления отдалиться друг от друга. Александр не проводил Лешу в армию и не приехал на присягу, и даже на похороны почему-то опоздал. Почему? Что могло помешать? Но тогда Ольга ни о чем таком не думала, она ходила за Сашей, как пришитая. Саша почти все время проводил рядом с матерью, молча помогал по хозяйству, кормил скотину, строгал и пилил, приводя в порядок дом. И такое молчаливое присутствие сына действовало на Светлану Александровну успокаивающе, она тоже принималась за дела, которые не кончались, а значит, ей всегда будет, чем заняться. Ольга приезжала и шла за Светланой Александровной на огород, вставала к плите, а сама искала глазами Сашу. И когда он изредка уходил с альбомом на речку, Оля шла за ним. Однажды она заглянула в альбом через Сашино плечо: он нарисовал летящих на карусели двух мальчиков, черного и белого, и между ними девочку с огромными глазами потерявшегося щенка. Значит, Алеша жил в его сознании и подсознании, хотя Саша никогда не упоминал о брате. Через месяц Александр и Ольга подали заявление в загс. Светлана Александровна погладила Олю по голове:
- Я понимаю тебя, девочка, но смотри, не ошибись: братья очень разные.
Ольга ничего не замечала. Стоило ей оказаться рядом с Сашей, как она впадала в состояние блаженного покоя, как будто вернулся ее Леша: потерялся и снова нашелся. Когда Оля немного пришла в себя, она увидела, что внутренне Саша другой, на брата совсем не похожий. Другой взгляд - отстраненный, не пускающий в себя, другое прикосновение - легкое и осторожное, как будто он боялся обжечься об Ольгу. Но иногда Саша смотрел на Олю с ласковой усмешкой и только этим взглядом напоминал ей Алешу.
Ольга вышла замуж за художника, но почти ничего не знала о его работе. Саша после смерти брата перевелся на худграф пединститута их провинциального городка, чтобы быть рядом с матерью и женой. Он приезжал к Светлане Александровне почти каждые выходные, копал огород весной, рубил дрова на зиму, а потом уходил за село - в лес, в поля или на реку, иногда с мольбертом, а чаще без него. Ходил, смотрел, а потом запирался на мансарде (он благоустроил для своих занятий чердак и прорубил большое окно в сад) и работал по памяти. Писал акварелью пейзажи, легкие, почти прозрачные, и природа его родного села вставала на полотнах, воспроизведенная с почти математической точностью, но неуловимо измененная воображением художника. Иногда Светлана Александровна говорила:
- Саш, этот кусок леса вырубили уже, там молодые посадки теперь.
- Знаю, но раньше мы с Лешкой там рыжиков собирали.
Значит, он рисовал места их общего с Алешей детства, отмечала про себя Ольга. Работы появлялись и исчезали, закрытые на мансарде. Ольге мало что удавалось увидеть. Уже после Сашиной смерти она вместе со Светланой Александровной отнесла их в багетную мастерскую, чтобы подготовить к выставке, и была потрясена, увидев, как много Саша успел написать. Тщетно искала Ольга в его картинах себя. Перебирая рисунки, женщина увидела клоуна, половина лица и туловища которого были закрашены черной тушью, а вторая половина оставалась белой. Выражение глаз и рисунок губ не по-клоунски серьезны, а все-таки светлая половина лица более мягкая и открытая.
Ольга оглянулась, удивляясь тому, как уютно было в Сашиной мастерской. Она здесь почти не бывала, хотя делала неоднократные попытки войти в эту комнату. Однажды Светлана Александровна застала Олю скребущейся в дверь мансарды и сказала ей:
- Девочка, Саше нужно оставлять личное пространство.
Ольга обреченно кивнула и спустилась с лестницы, думая про себя, что сама Светлана Александровна часто поступала вопреки всякой логике. В студенческие еще годы приехала к ним с Сашей в общежитие ночью с дамской сумочкой и в шляпке, на шпильках. Соскучилась, говорит. Ольга тогда подумала, что могла бы приехать утром и привезти сумку с едой, из деревни все-таки едет и все-таки мать. Вообще, когда она думала об их с Сашей отношениях, часто представляла себя под дверью Сашиной мастерской. Ей казалось, что еще немного, и она откроет дверь и войдет, и ей станет тепло и уютно, как когда-то с Алешей. Словно за Сашиной отстраненностью женщина выцарапывала Лешину открытость, искала в одном человеке, чужом и далеком, другого - близкого и понятного. И, судя по Сашиным рисункам, вполне могла бы найти. Но не успела.
Светлана Александровна просила:
- Оля, надо бы Сашу рядом с Алешей похоронить, дома.
Но Ольга не разрешила:
- Пусть останется со мной, я на могилку ходить буду.

Из санатория Ольга вернулась веселая и отдохнувшая, часто стала задерживаться где-то после работы. Однажды пришла с цветами, и с тех пор вазочка на кухне никогда не пустовала. Хризантемы сменяли розы и гвоздики, Ольга выбрасывала еще не успевшие завянуть цветы и ставила в вазу новые. Таня на цветы смотрела угрюмо и мать вечерами ждала истово. Иногда Ольга забегала домой, говорила:
- Танюш, вернусь поздно. Не жди меня, ложись спать. - Но девочка ждала, стояла у окна или под дверью, прислушиваясь всякий раз, когда на этаже останавливался лифт. Как-то Таня увидела в окно, как с водительского места их машины вышел мужчина, потом обошел автомобиль и открыл маме дверцу. Они вошли в дом, и мама представила их друг другу:
- Моя дочь Таня. Таня, это дядя Витя, познакомься.
Ольга увидела, как улыбка застыла на обескураженном лице Виктора, и подтолкнула хмурую дочку к двери детской.
Она провела Виктора на кухню и поставила кофе. Мужчина осторожно осматривался.
Ольга усмехнулась:
- Нравится тебе у меня? Ты же видишь, у меня все есть. Мне человек рядом нужен, а не кошелек.
Потом подняла на него глаза и прямо сказала:
- Если тебя что-то не устраивает, значит, расстанемся. Встречаться тайком я не хочу. У меня дочь растет.
На следующий день позвонила Светлане Александровне:
- Я выхожу замуж. Скоро разведется. У него сын, Тане ровесник. Почему это он нехороший? Да не было там семьи! Мужчины, как дети. Если рядом нет настоящей женщины, значит, нет и семьи.
Раздраженная, Ольга положила трубку и наткнулась на потерянный взгляд дочки:
- Делай уроки, Таня, что ты все слушаешь!
Женщина прошла на кухню, взяла полотенце и стала перетирать посуду в серванте:
- Я все делаю правильно, и нечего на меня так смотреть, - спорила она мысленно с дочерью. - Сама же потом спасибо скажешь!
Через неделю Ольга снова позвонила свекрови:
- Все замечательно устраивается. Витина жена с сыном уезжают к родителям, квартиру будем сдавать и эти деньги отдавать для мальчика. Нет, я не буду запрещать видеться с ребенком. Сегодня Витя ходил с сыном в кино, на детский сеанс, в 9 утра. Да, это самый дешевый сеанс. Да, приходится экономить!
Ольга вдруг заплакала:
- Мама, приезжайте, познакомитесь с Витей.

Перед Новым годом дядя Витя принес сосенку, пушистую, пахнущую морозцем.
- А у нас поминки, - сдавленным голосом сказала мама.
- Сегодня помянем, а завтра Новый год будем встречать. Как можно без елки? - бодро ответил дядя Витя.
Он поставил елку в крестовину. К вечеру елочка расправила ветки, и мама достала с антресолей ящик с игрушками.
- Тань, может, вместе нарядим? - позвала она дочку.
Таня молча покачала головой и ушла в свою комнату. На стене над кроватью висел папин рисунок с пастушками, черным и белым. В тусклом свете ночника пастушки казались нежно задумчивыми, и мелодия, которую они играли на своих дудочках, наверняка была грустной. Хотя белый пастушок улыбался и приплясывал, девочке подумалось, что он, скорее всего, улыбается через силу, чтобы развеселить братца. На улице тяжелыми, крупными хлопьями пошел снег, первый в этом году. Он плотно укрывал мерзлую, как будто озябшую, землю, и деревья с удовольствием кутались в белый мех. Тане почудилось, что это папа где-то там, далеко, продолжает рисовать в своих любимых контрастных тонах: белым по черному.

2009г