Мои детские воспоминания начинаются, наверное, с этого эпизода: мы с отцом возвращаемся из детского сада, я мимоходом срываю бутон шиповника. Только что мы с подружками ободрали на прогулке целый куст: веселились, искали внутри Дюймовочку. Почему не сорвать ещё один? Папа резко отпускает мою руку и сердито говорит:

– А представь, что тебе кто-то сейчас оторвал палец!

Я до сих пор никогда не кошу траву на своём участке. Не удивляйтесь.

Отец рассказывал мне о природе столь ярко, что я начала интересоваться вопросом: чем живут и что чувствуют цветы и звери?

Первыми жертвами моего любопытства пали лягушата и божьи коровки: я приносила их домой в банках и прятала под кроватью от отца, не одобрявшего варварские методы изучения живого мира.

Спас невинные души от детского вандализма более серьёзный товарищ.

Летом на даче я обнаружила в кустах логово местной дикой кошки. Новорождённые котята были так прелестны, что я отправилась ныть к родителям. Маленькие девочки вертят отцами, как хотят: мы забрали себе одного из трех братьев - самого пушистого, черного с белым носом и манишкой.

Котёнка я назвала Бусиком. Почему –
честно говоря, уже и не вспомню. Вполне возможно, что никакого особого смысла в кличке заложено не было.

До того счастливого момента я никогда не водила близких знакомств с кошками и понятия не имела, какие звуки, кроме традиционного "мяу" они способны издавать, и потому, когда котёнок у меня на руках вдруг замурлыкал, я была в панике. От взрослых я слыхала, что, если много бегать по кустам без панамки, рано или поздно неизбежно поймаешь клеща. Или — вернее – клещ поймает тебя.

Кто такой этот клещ, я себе представляла смутно, но понимала, что кошачья семья слишком долго жила в кустах без панамок. Конечно же, только клещ способен издавать это глухое утробное урчание! Вероятно, страшное существо уже пробралось внутрь котёнка, пьёт его кровь и рычит от удовольствия.

Ночь перед первым в жизни школьным днём я не спала: испытывала адские муки. Спрашивать взрослых о природе загадочных звуков я опасалась: вдруг родители, не справившись с чудищем, решат вернуть моего котёнка обратно в материнскую нору? А что, если клещ, вдоволь насосавшись котёночьей крови, вылезет наружу и накинется на меня?!

Но котёнок рос, и со временем я приняла его мурлыканье как данность. Теперь услышать от него подобные звуки можно было нечасто: молодой зверь предпочитал носиться и озорничать.

Взрослея, Бусик проявлял все новые и новые незаурядные способности. Например, он оказался меломаном. В моей комнате стоял старый проигрыватель пластинок, который Бусик приучился эксплуатировать. Вкус у него был отличный: он был готов без конца слушать сонаты Бетховена. Когда игла на пластинке доходила до края, он аккуратно подцеплял ее лапой и снова возвращал в начало. Пластинка крутилась подряд раз за разом, кот лежал рядом на нагретом проигрывателе и блаженно жмурился.

С тех пор все сонаты Бетховена я помню на слух до последней ноты: кот заставил меня прослушать их сотни – нет, тысячи раз.

Вскоре у кота обнаружились и другие причуды. Кроме хорошей музыки, он любил кофе с молоком и дефицитный шоколад. Кофе и конфеты тогда нечасто появлялись в нашей жизни: времена были непростые.

Естественно, никто в семье не горел желанием делиться шоколадом с котом. Скромные праздничные наборы - конфеты "Кара-кум" и несколько бутылочек пепси-колы хранились в шкафу под замком. Мне тоже не рекомендовали заглядывать туда слишком часто, чтобы не впасть во искушение.

Кот ходил вокруг кладовки с наглой и умной мордой: рассматривал, как устроена задвижка. Очень скоро он научился подпрыгивать и цапать замок лапой, и нашим новогодним запасам пришел каюк.

Все, что Бусик не сумел доесть, он разгрыз и размазал по полу и своим самым любимым пластинкам. Поделился добычей и с нашей черепахой, но та пребывала в зимней дремоте и не оценила дары по достоинству.

Меня кот считал партнёром по своим играм в африканские джунгли. Коридор в нашей квартире был длинным - я всегда преодолевала его вприпрыжку, невзирая на слабые протесты соседей снизу. Где-то на середине трассы из темноты на меня неизменно выскакивал дикий тигр, вцеплялся зубами в ноги и драл колготки задними лапами. Детская одежда в те благословенные времена добывались в "Детском мире" с боем, но мои родители, поверьте, были ангелами.

Когда наступило лето, мы посадили Бусика и черепаху в корзинку и выехали на дачу. Подросший кот явно узнал кошку-мать, в одиночестве перезимовавшую в пустом садоводстве. Встреча была радостной, и соловьиные трели вблизи нашего участка скоро полностью замолкли: мать с сыном принялись охотиться вместе.

Кот чувствовал себя в своей стихии. Шерсть его, и без того длинная, ещё больше распушилась, усатая морда раздалась, на ушах отросли рысьи кисточки. На вольных мышах Бусик вымахал до таких размеров, что поднять его на руки мне уже было не под силу.

По осени, когда мы достали с чердака кошачью корзинку и начали заколачивать окна, Бусик внезапно исчез. Сколько я ни плакала, ни бегала с криками по окрестным кустам – всё было тщетно: забрать кота в город не удалось.

Соседи, остававшиеся зимовать, периодически сообщали нам, что Бусик жив, здоров и шлет поклоны.

Той зимой я много плакала и вспоминала о своем приятеле: колготки были целы, пластинки заброшены. На новых обоях в моей комнате появилась жирная трагическая надпись фломастером "Здесь жил Бусик."

На следующий год, едва мы выехали на дачу, наш кот явился – как ни в чем не бывало. Еды не просил: добывал себе пропитание сам. Ходил со мной в лес за сыроежками, каждое утро приносил на подушку свежезадушенных полевых мышат: любил и заботился, как умел.

Я строила коварные планы, как забрать его домой в конце дачного сезона. Своего кота я любила до истерики и не представляла себе очередной одинокой зимы. Но, увы, свобода была для Бусика главной ценностью: едва замаячил конец августа, кот снова совершил прыжок в параллельную Вселенную. Шастал где-то поблизости, но наш домик сознательно обходил стороной.

На следующее лето кот наносил нам визиты все реже и реже, дичал, никого к себе не подпускал. Иногда осторожно выходил из травы потереться о мои ноги, когда я в одиночестве сидела на бревне на краю участка. Срывался с места и исчезал от каждого шороха. Брать себя на руки и вынимать из густой шкуры наловленных по кустам клещей уже не позволял.

Шоколад и Бетховен окончательно проиграли.