Тётку Клавдею, двоюродную сестру деда по материнской линии я не слишком долюбливал. Нудная она какая-то, вечно всем недовольная. Но так уж получилось, что кроме меня, её в деревне и проведать некому. Со временем деревня опустела и, если бы не единственное светящееся по вечерам окошко в доме Клавдеи, уже давно умерла. Деда я не помню. Они как-то очень рано вместе с бабкой отказались жить в этом мире. Вот и взяла тогда моего отца, в те времена совсем ещё пацанёнка, одинокая тётка Клавдея. Сколько ей лет, наверно, даже она сама не помнит. Сколько живу, а мне год назад пять десятков стукнуло, Клавдея не меняется. Уже и отца недуг скрутил, и мама всё медленнее передвигается, а тётка только ворчливей становится с каждым годом, да и только, дай ей Бог здоровья. Вот и почитай, единственным человеком, кто может как-то помочь, при стольких родственниках у древней старушки остался только я.

Простите, мы не знакомы. Зовут меня Михаилом. Женат, да. Вырастили с женой Нютой сына и доченьку. Сначала старшенький уехал учиться в большой город, да так и остался там. А в прошлом году дочурку выдали замуж. Живёт, слава Богу, недалече. Видимся. Работаю на водоканале электриком. По вечерам частенько халтурю у соседей. Не могу отказать, если просят починить что по электричеству или проводку провести на даче. Отца с матерью, опять же, навещаю почти каждый день. Помогаю, а как же. Времени, понятно, мало остается. Вот потому и гложет меня постоянный укор, что редко я тётку Клавдею навещаю. Правда, забыть о её существовании невозможно. Каждый вечер звонит мне старушка по мобильнику, благо, сам ей его купил и научил пользоваться одной-единственной кнопкой, за которой скрыт мой номер. Разговор наш всегда начинается одинаково с небольшими отклонениями в деталях:

– Ну здравствуй! Никак тебя не дождусь. Скорее помру, чем увижу тебя. Конечно, кому нужна старая бабка. Небось, уже надоела тебе хуже горькой редьки.

– И тебе здравствуй, тётя Клавдея! Вот не поверишь, каждый день о тебе думаю. Вчера купил твоих любимых леденцов. Да, а пряники свежие обещали завезти в магазин только завтра. Прикуплю и в выходные приеду к тебе с гостинцами.

– Тогда ладно. Знаешь, чего звоню? У меня закончилась мука, растительного масла осталось на донышке, селёдочки уж больно захотелось, да колбаски не мешало бы. Ты уж не скупись, привези. Скоро помру и освобожу тебя от лишних трат. А ещё…

Записав пожелания тётки Клавдеи, я традиционно выслушивал жалобы на погоду, проклятущих зайцев, которые ободрали кору с молодых яблонек, на ветер, сорвавший сушившееся полотенце и гонявший его по пыльной дороге… А напоследок, вместо “до свидания” – коронное:

– Как тяжело жить! Некому ведро воды принести из колодца. Вот и ты приедешь, покрутишься, постучишь молотком, а воды так и не принесёшь.

И это при том, что я ей насос пару лет назад поставил! Вода сама в дом течёт. Уже тогда тётка достала этой водой. Я понимал, что ей тяжело вёдра таскать. Думал, успокоится. Так нет! Это, знаете, как в известной поговорке, мол, некому будет на старости лет стакан воды поднести. А вот нашей тётке Клавдее стакана-то маловато будет. Ей ведро подавай!

В прошлый раз она-таки доняла меня. Перед тем, как уехать, я не поленился, наносил тётке воды из колодца, да и налил во все ёмкости, какие нашёл. Даже кружки наполнил. Она в это время в горнице сериал смотрела, не отрываясь от экрана. А это, что называется, “и пусть весь мир подождёт!” Из дома можно в этот момент всё вынести, даже тётку, если вместе с телевизором. Потому и не видела она моего бунта. Даже прощаясь Клавдея только махнула рукой на моё “я поехал”, мол, ехай, не мешай.

Верите, потом-то я отошёл. Подумал, ну зачем я так с водой этой… С тёткой… Ведь и я старым буду. Может, не так чудить стану. Но сделанного не вернёшь. А ещё тревожней мне стало, когда я не дождался от тётки звонка. Ни третьего дня, ни вчера. Вот сегодня взял выходной и решил проведать Клавдею вне плана, так сказать. Прощения попросить.

А вот и ваша деревня. Быстро доехали за разговорами. Вам где остановить? Возле зелёного забора? Сделано. Прощевайте! А мне ещё километров двадцать до тётки рулить. Как она там одна? Пусть отругает. Пусть упрекнёт. Только бы жива-здорова была.