В так называемую «штурманскую комнату» Базы тралового флота, где обязаны были находиться в ожидании или различных поручений или направлений на суда, штурманы резерва, отгулявшие свои отпуска, заглянул капитан-наставник из Службы мореплавания. Глядя в бумажку, зачитал фамилии:

- Худобаба, Хмыряев, Криволапов – с вещами на выход! Сегодня вы свободны, а завтра, к восьми тридцати, как штык – в Службу мореплавания – будет вам специальное поручение.

- Бодяга какая-нибудь, нутром чую. – Проворчал Худобаба, когда троица покинула здание Базы.

Криволапов взглянул на часы. До конца рабочего дня оставалось два часа.
- Эт точно! – согласился он с Худобабой. - Отпустили на два часа раньше, а завтра, в субботу, припрягут – на целый день. Плавали – знаем. Не первый раз. И именно нас. Троих.
– Может по пивку? Спешить-то всё равно некуда.

Через десять минут троица уже сидела в ближайшей пивнушке.
- А я знаю в чём причина – фамилии у нас приметные, – сказал Хмыряев.
- Да уж, фамилиями нас родители наградили «изящными», - поддакнул Худобаба.

- А вы знаете, когда я получал паспорт вместе с корешем, по-исполнении шестнадцати лет, то, значит, выходим мы из паспортного стола, а он меня и спрашивает, мол, догадался ли я свою фамилию подправить, а то, видишь ли, звучит она неблагозвучно.
- А как? - Спрашиваю я.
- Ну, например, не Хмыряев, а Гмыряев. Исправил одну букву и – совсем другое звучание!
- Так у тебя, говорю ему, у самого фамилия тоже не весьма благозвучная – Какашин!

- А я поумнее тебя оказался: заполняя документы, я одну букву поменял и теперь я не Какашин, а Какалин! – Похвастался он.

- Да каких только фамилий не бывает. Может, кто читал Соболева «Капитальный ремонт», так там описывается, как на одном эсминце шутник – командир дивизиона сформировал офицерский штат с куриными фамилиями: Курочкиными, Курицыными, Куропаткиными и т.д., а командиром назначил Куроедова!

- Представляю там ихний куриный переполох.
- У нас тоже, когда я был на практике, на учебном судне, старпом был хохмачём, видимо, и поселил в одном кубрике Морозова, Холодкова, Теплюкова и Жаркова!

- Ребята, а помнит, может быть, кто- нибудь служившего на наших флотах капитана-корейца с однобуквенной фамилией И?

- Как же, как же! Его ещё баба–охранщица с его пропуском на территорию порта не пропускала – требовала сходить в кадры, фамилию дописать.

- А я, поверите ли, два раза по-жизни с этим И сталкивался. – Сказал Криволапов. - Первый раз, когда направили нас на производственную практику из мореходки.

Короче, получили мы с корешем (а он росточком, как и я – не подкачал) в кадрах базы Океанрыбфлот направление на СРТ, где капитанил этот самый И. Но нас об этом не предупредили.
Ну, в общем, прибыли мы на судно, показали направления вахтенному у трапа, чтобы он нас пропустил и стали искать капитана, чтоб вручить наши направления.

Вдруг, глядим, из трюма вылазит какой-то замухрышка-коротышка в грязном комбезе. Ну, мы спрашиваем – где капитана найти, так как в каюте он отсутствует.
А он и говорит, что как раз он и есть – капитан.
Ну, дали мы ему пинка под зад – решили, что схохмить решил над салагами и пошли дальше искать.

Спросили у вахтенного матроса. А тот и подтвердил, что тот самый коротышка и есть капитан и фамилия его – И! Ну мы, естественно, с другом – руки в ноги и по-новой в кадры – слёзно проситься перенаправить нас на другое судно. Вот такая история.

Ну а второй случай – ходил я уже третьим помощником, а И тогда осел в Портнадзоре. И вот, оформляем мы, раз, отход судна в рейс, а оформлял его нам, как раз, этот самый И, уже все тревоги отыграли, все замечания, вроде бы устранили, а И этот всё придирается, гад, и придирается, грозит, что сейчас АИП (акт инспекторской проверки) составит, что судно к выходу в море не готово!

Кэп уже отвёл его в сторонку и тихонько спрашивает, хотя у него всё нутро кипит, чего же тебе ещё надобно, старче. А тот ему так же тихонько, на ушко отвечает, мол, мне, говорит пыжиковая шапка твоего третьего понравилась. Пусть, говорит, он мне её подарит и «ветер вам во все паруса».

Вот ведь, клещ какой оказался. Ну, Кэп – ко мне – выручай, брат, компенсирую, говорит, премию выпишу, застопорит ведь с выходом, неприятностей потом не оберёшься. – Ну и что мне оставалось делать? Пришлось пожертвовать шапку этому козлу, а я её, между прочим, в «Альбатросе» за валюту покупал!

- А где он сейчас, этот И? – спросил Худобаба.
- Бог его знает, говорят, на повышение пошёл.
- Это как? Ходули нарастил?

И молодые мужики дружно рассмеялись.