В окно больничной палаты чуть светила тусклая луна. Лёха лежал с открытыми глазами и в который раз перед ним рисовалась одна и та же картина: его молодую жену Наташку обнимает лучший армейский товарищ Димка.
Пять лет после службы не виделись, хоть и живут в трёхстах километрах и вот неожиданно прикатил на своих жигулях! Красавец! Он и в армии выделялся статью, но тогда это была ещё юношеская, нестойкая привлекательность, а теперь это был настоящий Аполлон – крепкий и плечистый мужчина с короткой стрижкой и цепким взглядом.
Лёха был искренне рад встрече, тем более Димка оказался очень кстати – на следующий день они с Наташкой планировали переезд из общаги в деревню, где купили долгожданный дом, а значит, друг поможет с погрузкой.
Его Натка спала и видела себя в своём доме. Три года копили. Лёха, порой, в две смены на стройке вкалывал. Они и детей не заводили по причине отсутствия приличного жилья.
А теперь Алексей третий день лежал в больнице после аппендицита и тихо ненавидел этот дом, который казался ему лютым врагом, готовым разрушить его счастье.. .

Особенно больно Лёхе вспоминать момент, когда они втроём разгружали машину.:Димка стоял наверху в кузове – загорелый, белозубый, с рельефной мускулатурой и легко подавал большие узлы..
Лёха уже пожалел, что тоже по пояс разделся – его бледная и нескладная фигура явно проигрывала шоколадному торсу друга. Но это было не главное.
В какой-то миг он перехватил взгляды, которыми обменялись его Наташка с Димкой.. Лёхе показалось, что так могут смотреть только люди, знающие какую-то тайну...
И потом, уже за обедом, Наташка так опекала гостя, что Лёха скрипнул зубами. «Пожуй ему ещё!» - зло подумал он, но виду не подал.

Боль в правом боку он почувствовал ещё пару дней назад. Она то проявляла себя, то затухала, но была терпимой. А вечером, в день переезда, разыгралась так, что пришлось звонить в скорую.
Так он очутился с аппендицитом в районной больнице.
Когда после операции Наташка с Димкой зашли в палату, Димка был по-мужски скуп на слова и минут через пять, похлопав Лёху по плечу, вышел из палаты, а Наташка задержалась и принялась нахваливать Димку:
- Как же он вовремя к тебе заглянул! Сам знаешь, сколько дел по дому. И завалинки, и дрова в зиму готовить – когда ещё ты оправишься. А он уже с утра, как заводной! Хороший у тебя друг. Тоже рукастый. Когда швы снимать то? Не сочатся? - Наташка наконец сменила тему.
- Да нормально всё…Через неделю домой. Иди уже, Натка.. Но когда жена была уже у дверей, вдруг окликнул:
- А ты, это… где…Димке спать определила? – он спросил её так, как будто это ему совершенно безразлично.
- Ну, как где, - Наташка, как бы недоумённо приподняла брови, - на летней кухне, разумеется.

После её ухода, сосед по койке Саныч, развернув огромный живот в сторону Лёхи, удивлённо спросил:
- Так что это получается – ты лежишь здесь, а друг дома с твоей женой? Ну, дела!
- Ну и что такого – друг, ведь…Служили вместе.
Вдруг, неожиданно для себя, Лёха повысил голос:
- Да знаешь, через что мы прошли! Он мужик! Самый настоящий! И не тебе решать, где ему жить!, - уже почти кричал возмущённо Лёшка, - он знает, что такое дружба и что такое чужая жена! Понимаешь!
Саныч уже был не рад, что завёл этот разговор. Он встал с кровати и, обиженно отвернувшись к окну, стал разглядывать двор, где стоял его москвич. На выходные Саныч уезжал на нём домой.. . А Лёшка лежал и старался убедить себя, что всё он говорит правильно и что Димка настоящий друг, и что он никогда… А вдруг? А тот взгляд во дворе? Сомнения вновь начинали терзать душу.
По ночам было совсем невмоготу - перед глазами возникали картины, от которых сводило скулы. Вот Наташка заботливо кормит его, наливает рюмашку. Садится напротив его и смотрит, как он ест.Она так всегда смотрит на него. Потом ночь. Ложатся. Лёха видит её лицо – в сладкой истоме, с размётанными по подушке волосами, она шепчет… Дима…Дима…
- Нет! Нет! - он зарывается лицом в подушку и . .Однажды не выдерживает.

- Только смотри, как договорились, - полчаса и назад.. Дежурной сестре обещали же, - Саныч, поддавшись на уговоры, ночью везёт Лёху на своём москвиче в деревню. - Всё будет в порядке! - Лёха успокаивает его и уже минут через двадцать машина останавливается у дома. На улице ветрено и шуршание листвы скрывает шум Лёхиных шагов. Дом, с тёмными окнами, кажется незнакомым и неприветливым.. Когда он проходил к дому, то из открытой форточки на лeтнeй кухнe, Лёха вдруг улышал голос Димки:
- Успокойся. Не переживай - всё у нас будет хорошо. Ребёночка родим...
Что ему вторил другой голос, было не понять, - он раздавался глухо, как из-под одеяла,- но что это был голос женский, сомнений не было,
Лёшка сцепив зубы доковылял до крыльца дома и сел на ступеньку. Он сейчас хотел только одного – чтобы всё вокруг заполыхало в огне! Всё! И пустой дом, и летняя кухня с неверной женой и лучшим другом. И он тоже бы кинулся в пекло…Он обхватил голову руками и, мыча, качал ею из стороны в сторону. Вдруг за спиной звякнул дверной крючок и кто-то тревожным голосом спросил:
- Кто тут? Пока Лёха приходил в себя, Наташка уже нашёптывала, прижимаясь сбоку:
- Ага, соскучился! А я слышу - вродe как, машина подъeхала... Сидит тут размышляет что-то и в дом не проходит!
- Так, отдышаться надо было чуток! А что, - Лёха чуть помедлил, - Димка... спит уже?
- Не спит, а спят! Он же в тот вечер, когда тебя скорая увезла, сразу рванул к себе домой – говорит, жену привезу на время. А то некрасиво получается - друг в больнице, а я тут… Так не делается.
Лёш, только ты прости меня, что я сразу тебе о жене не сказала. Думала – пусть поревнует чуток!
А с eго женой мы подруги уже! Ребёночка ждут… А мы? Скоро?
Лёха сидел и обнимая жену, думал – как же ему повезло в жизни! Такая жена красавца! Друг верный, надёжный! Дом!
- Конечно же, Наташка, родим! Скоооро!

***