(Из романа «Склонившись к незабудке»)

Его звали Шарль, а её Луиза. Они знали друг друга с самого детства. Он безумно любил её, и она уверяла его, что любит. Они часто встречались, гуляли по городу, ездили на природу, Шарль читал ей свои стихи, а Луиза, прильнув к его плечу, тешила себя сладкой мыслью о том, что есть на свете мужчина, который любит её безмерно.

Но и сомнения блуждали в её незрелой душе: а так ли уж сильно привязан к ней Шарль? Не покинет ли он её, если встретит другую, более опытную и наглую?

И вот однажды, когда они стояли на мосту и зачарованно смотрели на реку, в струях которой так красиво преломлялся закат весеннего солнца, Луиза вдруг сказала, не отрывая взора от воды:

- Все вокруг говорят о любви. Вот и ты клянёшься, что любишь меня. А смог бы ты ради меня прыгнуть с моста?

Не колеблясь ни мгновения, юноша ловко перемахнул через ограждение и упал в воду. Он чуть было не утонул, но его спас проходивший по мосту отставной капитан корабля.

На следующее утро Луиза пришла к Шарлю в больницу и, сияя от восхищения, торжественно объявила, что согласна стать его женой.

После свадьбы они поселились в маленькой квартирке Шарля, и Луиза уверяла его, что счастлива и ей больше ничего не нужно от жизни. Но через месяц она стала жаловаться на низкую зарплату мужа: ей очень хотелось бы понаряднее одеваться, - конечно же, только для того, чтобы ещё больше нравиться ему. И ещё она мечтает почаще ходить с ним в кафе, рестораны и всякие увеселительные места, чтобы он никогда не скучал.

- Да и мне неплохо было бы иногда развеяться, - добавляла она.

А он любил её так сильно, что всё готов был для неё сделать. И ему пришлось брать дополнительные работы, за что начальство хвалило его и повышало по службе. Луиза была просто в восторге. Но через некоторое время она стала жаловаться на тесноту жилища, где уже не было места для новых вещей и куда ей стыдно было приглашать своих подруг. И Шарль взял в банке кредит и купил более просторную квартиру.

Но тут чёрной тучей на страну наполз кризис, и Шарлю пришлось устроиться ещё и на ночную работу. Он отказывал себе не то что в роскоши - даже в самом необходимом - и таял на глазах. Луиза, конечно же, замечала, что здоровье мужа улетучивается, но что она могла поделать?

- Милый, сходил бы ты к врачу. Что-то мне не нравится цвет твоего лица, - только и промурлыкала она однажды, собираясь на встречу с подругой.

А в другой раз она сказала:

- Какой-то скучный ты стал в последнее время. И мне что-то невесело. Вот Ришар, муж Надин, купил автомобиль, и теперь каждые выходные они с ветерком ездят на море. Представляешь, как было бы здорово вдвоём мчаться по шоссе! Да и ты развлёкся бы. А то всё о своей дурацкой работе думаешь. Разве так можно жить?

Как же сильно любил Шарль свою Луизу! Он снова влез в долги, но купил-таки ей машину, красивую, цвета безоблачного неба, и, подъезжая на ней к дому, предвкушал бурную радость своей ненаглядной жены. Но она, скорчив кислую гримасу, воскликнула:

- Фи, какой отвратительный цвет!

И тут Шарль упал в обморок. Оно и понятно: столько сил отдал он работе, что здоровье его совсем расшаталось.

И он попал в больницу. Медики нашли у него множество опасных болезней, и однажды в его палату явился бородатый врач в больших тёмных очках и прямо с порога радостным голосом заявил:

- Что ж, сударь, готовьтесь к операции. Будем отрезать вам руки. Слишком много ненужной работы они проделали и порядком поизносились.

- Как это отрезать руки? - возмутился испуганный Шарль.

- Не волнуйтесь вы так, поберегите нервы, вам ведь ещё предстоит ампутация ног.

- Но почему? Ноги-то при чём? Нет, вы, наверное, разыгрываете меня!

Тогда врач снял очки, и на беднягу уставились светящиеся жёлтые глаза.

От страха несчастный Шарль чуть не лишился чувств.

- Вы кто? - прошептал он - сил говорить громче у него уже не было. - Где я?

Врач снова надел очки, лукаво ему улыбнулся и сказал всё так же задорно:

- Вы, мил человек, в аду, в центральной клинике его высочества. Вас, вернее, ваш труп, после того как вы изволили прыгнуть с моста, выловили в реке работники баржи и доставили сперва в морг, а затем к нам сюда.

- Но меня же спасли, я точно помню! - воскликнул Шарль, чувствуя, что ещё немного - и рассудок откажется ему повиноваться.

- Спасти вас, увы, невозможно. Да и не стоит даже пытаться спасать таких остолопов, как вы. А свою счастливую семейную жизнь вы видели во сне. Поймите нас правильно, мы не по своей воле занимаемся вами. Нам велено расчленять вас медленно, постепенно, объясняя вам, за что ампутируется тот или иной орган. Например, ноги: ими вы обили столько порогов, обегали столько всяких заведений, а по своей собственной дороге так и не удосужились пройти ни километра, хотя так часто она сама звала вас к новым горизонтам. А потом мы отрежем вам гениталии. Хотите знать, почему?

Поскольку пациент молчал, тупо глядя на странного врача, не в силах произнести ни слова, тот, закурив длинную сигару чёрного цвета, отчего по палате разнёсся резкий запах сероводорода, продолжил объяснения:

- Мы ампутируем их потому, что вы, сударь, вместо того чтобы осчастливить ими добрую, непритязательную женщину и сделать её матерью миленьких детишек, подарили их никчёмной пустышке. Кстати, известно ли вам, что она, ваша ненаглядная Луиза, горевала по вам всего пару часов, а затем, встретив пожилого богача, отдалась ему почти сразу, и как раз в эти минуты они садятся на большой корабль, чтобы отправиться в свадебный круиз. - Врач одарил Шарля милейшей улыбкой. - Следующей в очереди на удаление стоит ваша голова, за то что вы и так пользовались ею мало, а влюбившись, и вовсе её потеряли. Запомните, дружище, пока есть ещё чем запоминать: чтобы попасть в рай, одной незлобивости недостаточно - мозги тоже что-то да значат.

Он бросил сигару на пол и, раздавив её носком башмака, сказал:

- Но не так всё безнадёжно, господин пациент. Всё-таки один ваш орган попадёт в рай, и это ваше сердце, и только за то, что оно единственное по-настоящему любило.