Люди были бы намного счастливее,
если бы домыслы и пустое воображение
не имели над ними такой власти.
Гёте И. В.

Гадалка

На тихой улочке большого города между старыми зданиями ненавязчиво выглядывала вывеска фотоателье. Здесь работал очень хороший мастер, фотохудожник. Он не нуждался в рекламе, к нему приходили по рекомендации те, кто желал увидеть себя на фотографии лучше, чем в жизни, и это даже помогало им поднять самооценку.

В затенённую шторами комнату вошла девушка лет девятнадцати. Она попросила сделать фотопортрет. Было заметно, что к этому событию она подготовилась. Тщательно уложенные локоны тёмно-каштановых волос напоминали корону. Белые круглые перламутровые серьги подчёркивали легкую смуглость лица.

– Проходите сюда, присаживайтесь – пригласил фотограф.

Настраивая аппаратуру, он смотрел, как лучше дать свет. В настроении клиентки, во взгляде её карих глаз чувствовалась восторженность, утончённость.
Мастер готовился к конкурсному показу своих работ и в последнее время много работал, тщательно отбирая лучшие фотографии. Он внимательно посмотрел на девушку и подумал, что может получиться портрет, которого ему недоставало. Художник выбрал такой ракурс, при котором взгляд был направлен не прямо, а немного в сторону, будто девушка смотрит вдаль. Чёрное платье, отливающее синевой, придавало портрету глубину и загадочность.

Когда девушка пришла за готовым портретом, она выглядела озабоченной, не такой восторженной, как в прошлый раз. Волосы не были уложены и спускались на плечи мягкими волнами, скромное, но красивое платье довершало её образ. Девушка спешила, из её сумки выглядывал рулон ватмана. Мастер подумал, что сегодня она совсем другая – нет того настроения и загадочного взгляда. На её портрете было поймано мгновение праздника, чего-то неземного.

На следующее утро Евгений, собираясь отнести свои работы на выставку, ещё раз быстро пересмотрел подготовленные снимки, добавил новые и среди них портрет девушки с белыми серьгами. Что-то мешало ему взять эту фотографию, но Евгений торопился и не придал этому значения. Выйдя на улицу, он увидел толпу людей. Откуда-то взялся столик – его раньше здесь не было. Появилась даже вывеска: «Гадаю, предсказываю судьбу, можно по фотографии».

Чтобы пройти по улице, Евгению пришлось идти через эту толпу. Темноволосая кудрявая цыганка раскладывала карты. Она была красавицей в полном смысле этого слова, несмотря на то, что яркий цвет её молодости уже облетел.

Никто пока не решался услышать предсказание, но плотная аура любопытства уже объединила присутствующих. Миловидная женщина потянула мастера за рукав:

─ Я вас знаю, вы фотограф. У Вас ведь снимки в папке? Давайте покажем. Пусть погадает. В этом нет ничего страшного, поверьте.

Повинуясь, словно гипнозу, влиянию толпы, Евгений неохотно согласился. Он раскрыл папку, и женщина потянула из стопки портрет девушки в чёрном платье. У мастера промелькнул внутренний протест, но фотография уже была у цыганки в руках. Как стадное чувство, передалось ему от толпы всеобщее любопытство, и Евгений, уже не видя в этом ничего опасного, тоже захотел узнать судьбу девушки.

Цыганка посмотрела на карты, мягко положила руку на фотографию, и стала говорить вкрадчиво и завораживающе. Серьги её покачивались, голос звучал монотонно:

– Два имени у кареглазой девушки – одно дано матерью, а другое бабушкой. Имена эти несут разные судьбы. Талантливо её первое имя, данное матерью – быть любимой женщиной.

Цыганка приложила руку к сердцу.

– Не я так говорю, карты говорят. А бабушка назначала дочери быть доброй матерью и хорошей хозяйкой. Обе желали ей добра. Но эти два имени – две разные судьбы! Каждую надо прожить.

Проговорив предсказание, цыганка внимательно посмотрела на окружавшую её толпу, оценивая, какое действие оказывает гадание. Её чёрные глаза словно вонзались в смотрящих и оставляли глубокий след. Она продолжала:

– Двое мужчин войдут в её жизнь. Первый полюбит её и всегда будет помнить. А жить она будет с другим.

Потом цыганка сказала, что до тех пор, пока судьба человека не озвучена, он может свою судьбу изменить, а после этого уже нет. Она пойдёт по назначенному сценарию.

Прикрыв глаза, гадалка забормотала:

– Могущественные Пески Времени стирают грани прошлого, настоящего и будущего. Тот, кто посягнёт на их владычество, призовёт проклятье на своё племя, и ни богатство, ни власть не остановят неумолимого течения минут.

Женщины шушукались: – Цыганская магия самая сильная, это тайные сакральные знания, которые передаются из рода в род.

Фотограф забрал у цыганки снимок и подумал, что если её пророчество – правда, то он нечаянно, просто из любопытства, и подстёгиваемый толпой зрителей, вмешался в чужую судьбу, не имея на это права. Теперь, если верить пророчеству цыганки, девушка встретит свою большую любовь, предназначенную судьбой, и потеряет её. И у неё не будет возможности выбора. Это он лишил её этого. А проживет девушка обычную жизнь, второй мужчина по-своему будет её любить, но не подарит ей той палитры чувств, которую она могла бы испытать с первым. Или испытает и потеряет.
Но стоит ли верить цыганке? Евгений чувствовал в словах гадалки такую энергию и уверенность, что больше не сомневался – будет именно так. Он вспомнил, что нужно спешить, а толпа рассеялась, никто больше не хотел предсказаний, вдруг сбудутся.

Портрет неизвестной

Наступил первый день работы выставки авторских работ известных и начинающих фотографов. В большом зале на стенах, витринах и стендах были размещены фотографии разных жанров: портреты, пейзажи, снимки эпизодов городской жизни. Высокий молодой парень в яркой модной куртке пришёл рано к самому открытию и не спеша ходил по залу, рассматривая выставленные работы. У него было тонкое восточное лицо, но парень не был похож на кавказца, таким чернобровым и темноволосым мог быть и украинец. Кроме фотографий он увидел стенд, где были представлены графические работы. Он увлекался резьбой по дереву и эти картины интересовали молодого человека. Когда парень уже собрался уходить, его внимание привлёк портрет молодой девушки. Незнакомка смотрела вдаль немного грустно, спокойно и возвышенно, будто видела давно ожидаемое и прекрасное. Он сфотографировал портрет. Тёмные глаза девушки, глядя с портрета немного в сторону, проводили его до выхода.

Тая

Тая приехала в этот большой город и училась на архитектора. Вечерами она часто гуляла по городу, знакомилась с его улицами и площадями, зданиями и памятниками. Тая мечтала о том, как она встретит здесь свою любовь. Но образ будущего виделся ей, словно обрывки из фильмов. Она пока училась и не планировала семью, быт, детей. Душа Таи была полна молодых нереализованных чувств, которыми её наделила природа, и они требовали выхода.

Её подруги бегали на свидания, шептались, делясь впечатлениями и духами Vol de Nuit от Guerlain. Любимые духи Людмилы Прокофьевны Калугиной, всем известной «мымры», были доступны только дочерям лётчиков и моряков. Тая же любила духи «Быть может», ей нравилось и название, и аромат. У неё одалживали шарфики, украшения, и чувства подруг проникали в её сердце манящими тайнами, ожиданием любви, прекрасной, высокой, сильной, как в «Алых парусах».

Тая не знала, чего она хотела на самом деле. Её школьный друг, Колька, писал ей письма о доме, о друзьях, рассказывал, как живет её мать. Он устроился на работу и собирался учиться заочно. Но эти письма и сам Колька, были такими домашними, они не будили чувств, которыми было наполнено сердце Таи.

Красная туфелька

Рано проснувшееся весеннее ласковое солнце уже скользнуло по стволам и ветвям деревьев, на дорожке вытянулись длинные тени. Тая торопливо шла по улице. Тенистая аллея расточала запахи цветущих деревьев, порхали и пели птицы. Стук каблучков девушки вливался в эту утреннюю жизнь, придавая ей весёлый ритм.

Впереди показалось красивое здание, исторический памятник. Строители начинали ремонт и уже соорудили козырьки и мостки у стены. Тая так же стремительно вошла под козырёк и через несколько шагов почувствовала, что каблучок её красной туфельки прочно застрял между досок. Девушка попыталась аккуратно вытащить башмачок, но наконечник шпильки остался под настилом.

– Проблема с туфелькой? – услышала она рядом, подняла голову и увидела высокого темноволосого парня с приветливой улыбкой.

Парень посмотрел на девушку и узнал – это же девушка с портрета на выставке. Он аккуратно вытащил туфельку из-под досок. Каблучок был повреждён.

– Разрешите помочь?

Парень вежливо взял девушку под руку и показал ей взглядом мастерскую по ремонту обуви, недалеко, через дорогу. Тая надела туфельку и послушно направилась с незнакомцем, опираясь на его руку. В мастерской парень усадил её в кресло. Тая приходила в себя от неожиданного приключения, то рассматривая мастерскую, то поглядывая в окно. Её спаситель отправился к мастеру. Зазвучала живая кавказская речь. Мастер, ловко орудуя инструментами, быстро наставил новый колпачок на шпильку и с улыбкой передал туфлю заказчику. Темноволосый парень вернулся к Тае и аккуратно надел туфельку на её ногу.

– Туфелька пришлась вам впору, принцесса. – Он широко улыбнулся. – Конечно, царства у меня нет. Меня зовут Александр, а какое твоё красивое имя? Я заслуживаю награды? Принцесса даст мне свой номер телефона? Вдруг ей еще понадобится помощь?

Добродушный юмор парня не вызывал никаких сомнений в его искренности, и Тая достала блокнот.

– Меня зовут Таисия, Тая, – тихо и доверчиво сказала она.

– Приятно было познакомиться, – просто ответил Александр. – Не забудь записать моё имя.

– Я живу в студенческом общежитии. Позвонить можно только дежурному, но он передаст мне записку, – Тая подумала, что их знакомство скоро закончится, и надо хотя бы выразить свою благодарность.

– Я знаю, где находится твоё общежитие, – я живу не очень далеко и тоже учусь.

Они вышли на улицу.

– Позволь все-таки провести тебя по этим мосткам, – предложил Александр и уверенно взял девушку под руку.

– Я думаю, до скорого свидания! – помахав на прощание рукой, парень отправился по своим делам.

Тая посмотрела на часы. На первую пару она уже опоздала. Чтобы отвлечься от приключения, она заглянула в книжный магазин. На стенде висела красочная карта.

Кавказ… Темноволосые, гордые, темпераментные люди, сохраняющие давние традиции. Украина… Всё совсем другое – девушки в вышитых костюмах, венки, ленты, сапожки, весёлые живые танцы…Тая приехала в этот город из маленького поселка в степном районе Украины. В окна её дома весной заглядывали цветущие вишни и при открытых окнах лепестки залетали в окно, словно белые снежинки. По утрам она слышала сочную украинскую речь, когда молочница приносила матери продукты. Сохраняя старые традиции, во многих домах в посёлке комнаты были украшены вышитыми рушниками, покрывалами, на заборах играли на солнце незамысловатыми узорами глиняные глечики. Иногда мать, играя с дочкой, вплетала в её каштановые косы цветы и ленты, доставала из сундука, который стоял уже на чердаке, красные сапожки, юбку с орнаментом и сорочку вышиванку, наряжала и любовалась дочкой.

Тая тогда смеялась, считая мамины наряды древностью и стремилась в город. А сейчас она поймала себя на мысли, что совсем ничего не знает о горном крае, откуда, наверное, приехал Александр. Её познания ограничивались фильмами. Она перешла к стенду «Восточная литература», полистала словари, один, другой… Сложно…

– Зачем я это делаю? – спросила себя девушка. Вздохнув, она посмотрела на часы и отправилась в институт.

Александр

На следующий день Саша встретил Таю после занятий.

– Я хотел узнать, всё ли у тебя в порядке. Вижу, что всё хорошо, пойдем гулять.

Они отправились по улицам города. Александр вспоминал свою родину, он живо и горячо рассказывал о далёком горном поселке, откуда приехал. После окончания учебы он собирался туда вернуться. Он говорил о своих родителях, которых очень уважал, об обычаях и традициях, о национальных блюдах, о том, как проходят у них праздники и семейные торжества. Затем стал рассказывать – какие чудесные фрукты выращивает их семья – апельсины, айву, хурму – и какие сладости готовит его мама. Участок, на котором стоит их дом и где расположен сад, спускается к речке.

Тая внимательно вслушивалась в его слова и вместо того, чтобы проникнуться и стремиться в тот рай, о котором говорил Александр, чувствовала, что рассказанное не приближает, а отдаляет её от нового друга. В ней поднималась неуверенность, что она сможет там жить, её примут и она поймет законы, по которым живут эти люди. Она не знала, как ей рассказать о себе, боялась, что различие в обычаях, жизненных устоях оттолкнет Александра. И ещё Тая поняла, что просто не готова к серьёзным отношениям.

Но с Сашей было интересно. Тая видела и чувствовала, что он сильно увлечён ею и это будило в ней чувство женского превосходства. Поэтому ей хотелось требовать, чтобы он доказал свою вспыхнувшую вдруг любовь. Они часто сидели в парке на лавочке под дубом и разговаривали, время пролетало незаметно и быстро.

Тая словно раздвоилась. Когда она была с Александром, она намеренно всё усложняла, выдумывала какие-то капризы, проблемы, иногда одевалась крикливо, добавляла в свой наряд какую-то совсем не подходящую к образу деталь, то грубые туфли к лёгкому платью, то обычную сумку, в которой она носила конспекты. Саша, казалось, этого не замечал или что-то понимал, но не говорил.

Вернувшись со свидания, Тая словно сбрасывала напряжение от несвойственной ей роли и, становясь собой, плакала от досады. Она часто старалась быть одна, пыталась в себе разобраться и понимала, она влюблена, но боялась непонятного будущего, которое сама раскрасила в тёмные тона. Это мрачное пятно давило её, как плита из-под которой она не могла выбраться. Она обещала себе, что в следующий раз будет другой, но опять входила в ту же роль, будто невидимый режиссер требовал от неё только такого сюжета.

Пролетела весна, настало лето. Они часто ездили на речку, ходили в цирк, просто бродили по улицам. Потом были каникулы, они на время расстались и встретились уже в начале осени.

Среди миров, в мерцании светил

Тая собиралась на свидание, она одевалась и представляла, как пойдёт по осенней улице, они встретятся и окунутся в облако пронзительной свежести, нахлынувших запахов пряной листвы, осеннего дождя, корицы и кардамона, доносящихся из кафе.

Она захотела стать настоящей – нежной, хорошей, доброй, чтобы настало время новых ощущений – густых, неожиданных. Девушка захотела пригласить его туда, где они будут одни, и устроить настоящий романтический вечер. Или пойти в кафе, заказать что-то, что отзовётся ушедшим летом, а потом почувствовать вкус осени, наслаждаясь имбирным мороженным с кофе… И, наконец, познакомить его с родителями. Она так чётко все видела в воображении и переживала, словно это уже происходило.

Тая представляла, как на её родине солнце проливается медовым светом сквозь золото листвы, тихую гладь озера, пылающее многоцветье, умиротворённый лес, себя и Сашу там, в этом раю. И как у неё дома она рассказывает Саше свои сны, достает старые альбомы, наряжается во что-то из бабушкиного сундука. И они танцуют рок-н-ролл! А потом под медленный джаз окунутся в состояние, когда в них звучит эта музыка и хочется долго танцевать… и наслаждаться тихим счастьем.

Но в эту картину ворвалось что-то звенящее в небе, прощальный клич журавлей, мелкое дрожание ветвей, последние рубиновые ягоды и этот город, отражённый в лужах.

Они встретились вечером, Тая по загадочной улыбке Саши поняла, что он что-то задумал.

– Тебя ждёт сюрприз! – заявил он таинственным голосом. – Идём со мной! Но лифт не работает!

Они зашли в подъезд и стали подниматься по ступеням. На верхнем, двенадцатом этаже стояла лестница стремянка. Саша первым вылез наверх, открыл люк, который был завязан проволокой, а затем помог Тае выбраться по лестнице на крышу.

Они вышли на плоскую, покрытую рубероидом и посыпанную гравием, не скользкую крышу. Саша закрыл Тае руками глаза и тихонько провёл её вперед.

– Теперь смотри!

Тая ахнула от восторга. Перед ней в горящих огнях раскинулся огромный город. Казалось, что рассыпались звёзды. Но Тая подняла глаза в небо и там увидела яркие созвездия, спокойно взирающие на них. Саша подошёл к самому краю крыши и раскинув руки стал громко читать стихи:

«Среди миров, в мерцании светил
Одной звезды я повторяю имя...
Не потому, чтоб я ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне сомненье тяжело,
Я у неё одной ищу ответа,
Не потому, что от неё светло,
А потому, что с ней не надо света!».

– Я знаю, это Иннокентий Анненский! – также громко закричала Тая. – «Не потому, чтоб я её любил»? Вот ты как!

– Ты посмотри, мы словно находимся между двух миров!

Саша обнял её, Тая прильнула к нему. Они любовались то городом, то звёздами, говорили нежные слова, и Тая совсем потеряла голову от поцелуев. Уже совсем стемнело, а им не хотелось уходить. Когда они спустились на верхний этаж, Тая дотронулась до кнопки лифта и послышался звук поднимающейся кабины, она вопросительно посмотрела на Сашу.

– К счастью нельзя взлетать на лифте. – Так говорил мой отец. Надо постепенно подниматься по ступенькам, как мы… – Пойдём и вниз по ступенькам!

Таис Афинская

Ещё была ранняя осень, разноцветная, яркая, красивая. Недавно прошёл дождь. Свет фонарей серебряными полосами ложился на тротуары и отсвечивал в каплях влаги. Александр восхищённо смотрел на свою подругу. Тая была в зелёном пальто и её волосы, распушившись от влаги и играя оттенками в свете ламп, казались оперением чудесной птицы. Они побродили по улицам и решили пойти в кино. Яркая афиша нового фильма «Таис Афинская» призывно смотрела на прохожих. Тая любила романтические фильмы, а Александр увлекался историей.

Фильм был впечатляющий. Таис Афинская… Красивая, гордая, отчаянная… Только могущественный человек заслуживал её любви. Таис сопровождала царя в военных походах. Александр и его свита праздновали победу над персами, пируя в захваченном царском дворце в Персеполе. Таис была во власти эмоций, и ей пришла в голову дерзкая мысль поджечь дворец, чтобы отомстить варварам. Потрясая горящим факелом, воинственная гетера после царя первой метнула во дворец горящий факел. Огромное строение, возведённое из кедра, сразу занялось огнём, и бушующее пламя пожара быстро охватило его. Красивейшее сооружение, создание гениальных персидских инженеров, которые в свое время были лучшими зодчими, яростно пожирало пламя. Оставшиеся в живых персы пытались спастись от пожара и разъярённой толпы ликующих, пьяных воинов армии Александра Македонского.

Как бывает иногда при очень сильном эмоциональном возбуждении, всё в один момент в сознании Таи перевернулось. Спокойное созерцание картины сменил ужас происходящего на экране, словно это происходило с ней самой.

Александр, – мысленно произнесла она. От волнения дрожь пробежала по её телу. Тая отвернулась от экрана. Возбуждённый этой драматической сценой и близостью своей подруги, Саша наклонился к Тае и прошептал:

– Это ты моя Таис! Таисия! Ты моя царица! Мы не просто попали именно на этот фильм, ты Таис, я Александр! Я уже послал телеграмму родителям и написал, что приеду с невестой!

Парень очень волновался и в его речи сильно проступил кавказский акцент. Под впечатлением событий фильма красные молнии мыслей сплелись в голове, и Тая не поняла сразу смысл неожиданного предложения друга. Вдруг возмутившись, что уже всё решено, она схватила сумочку, поднялась и быстро вышла из зала.

Александр вышел следом за ней, но на улице Таи уже не было. Он медленно побрёл по улице и пришёл в парк, где под высоким дубом стояла скамья, и там они часто разговаривали. Парень вытащил из кармана подарок, который приготовил для девушки. Саша хотел показать его Тае, но до фильма не успел. На её портрете в медальоне он выгравировал слова «Я всегда буду с тобой». Уже совсем стемнело, а он не уходил. Александр хотел швырнуть медальон в траву или в воду фонтана, но сдержался. Чтобы успокоиться, он стал рассматривать высокое дерево и увидел не очень высоко в стволе маленькое дупло. Парень достал из кармана коробочку, забрался на дерево и положил свой подарок.

– Мы помиримся, – подумал он, – вернемся сюда, и это будет моим сюрпризом.

Он не понимал, что случилось. Раньше Саша не задумывался, почему Тая была такая разная, зачем играла непонятную роль, надеясь, что это пройдёт, ведь доверие приходит не сразу.

Он передавал ей записки в общежитие. К институту не приходил, не хотел, чтобы Тая прошла мимо. Поздними вечерами, Тая видела из окна, что Александр подолгу стоял у входа и ждал, когда она выйдет. Её гордость давно уже сменилась жгучим чувством стыда за свой поступок. Тая не могла перебороть себя, выйти и сделать вид, что ничего не произошло.

Потом она вечерами подолгу ходила по улицам и вспоминала всё, что было связано с Сашей, перебирала в памяти каждое слово, каждую встречу. Через несколько недель Тае передали букет белых роз, а внутри была записка без подписи. Только стихи Анненского, которые Саша читал на крыше. Листок бумаги, пахнущий розами и говорящий стихами.

Тучи проходят, звезды остаются

Кафе было расположено на набережной, через речку открывался вид на город – там высилось здание института, к которому вела широкая лестница. По ту сторону реки кипела жизнь, мчались машины, спешили прохожие, а с другой стороны кафе было неожиданно тихо, словно это место было специально организовано для зрителей. Тая показала подруге листок бумаги с написанными стихами. Ирина увлекалась психологией и во всём видела её законы.

– Я не думаю, что вы расстались, – задумчиво проговорила Ирина, рассматривая листок.

– Почему ты так думаешь? – спросила Тая.

– Он тебя не забудет, он цельная натура, наверное, однолюб. Сильные чувства не исчезают, они уходят в глубину души.

– Я очень сильно обидела его. Он человек тонкий, чувствительный. Мне до сих пор стыдно, я не знаю, как бы я могла посмотреть ему в глаза. Через год после нашей ссоры я ездила на Кавказ. Я почувствовала, как сильно и неотвратимо горы входят в сердце каждого, кто к ним прикасается. Душу распирает от восторга, ослепительных красок, избытка чувств. Я смотрела на строгую красоту этого края и спрашивала себя, чего я тогда испугалась? Этого величия, этой тишины?

– А Коля тебя так и называет Таней, как бабушка. Что ж, тучи проходят, звёзды остаются.

– Да, ты права, – согласилась Тая.

Она смотрела на гладь воды и думала, почему так получилось? Так глупо она поссорилась тогда с Сашей. Тая подумала, что и сейчас она боялась, что встретит Александра и вдруг всё пойдет не так и разрушится придуманная ею сказка, собранная из воспоминаний и раскрашенная воображением. А так ей гораздо легче. Никто не мог видеть её мыслей и в этом воображаемом мире она была счастлива. Тая смотрела на спокойную воду, словно хотела увидеть в ней то, что приготовила ей судьба в реальной жизни, и чувствовала, что подруга её права.

Талисман

В старом парке за многие годы мало что изменилось. Появились новые палатки, магазинчики, аттракционы. Но старый фонтан был на том же месте, а деревья ещё подросли, разветвились. Тенистые великаны были старожилами в этом парке, знали очень много тайн и молча хранили известные только им истории. И лавочка под дубом, на которой много лет назад Тая зубрила перед экзаменами свои конспекты, ещё сохранилась. Таисия Павловна приехала погостить к детям, и они с внуком гуляли в парке. Рыжая белка, вильнув пышным хвостом, промелькнула между ветвей.

– Бабушка, можно я залезу на дерево? Подсади меня! Ну, скорее, я вижу дупло, там белочка живет, ну бабушка, быстрее!

Таисия Павловна, присмотревшись, не увидела ничего опасного в этом желании – ствол широкий, а сверху множество ветвей. И дупло не высоко. Тем более что внучонок уже облазил в её саду все деревья и опыт имел. Мальчик быстро забрался вверх.

– Ой, где же моя белочка?

Белки не было, и внучонок Матвейка спустился вниз.

– Бабушка, смотри, что я нашёл в дупле! – Мальчик держал в руках маленький коробок и открывал его.

– Выбрось этот мусор! – сказала Таисия Павловна, но Матвейка уже показывал ей свою находку.

Она взяла в руки маленькую коробочку и открыла. Внутри был её портрет, вырезанный на крошечной дощечке, он хорошо сохранился, там же была и надпись: «Я всегда буду с тобой!». Таисия Павловна опустилась на лавочку и вспомнила этот парк, кинотеатр, фильм про греческого полководца и слова

– «Это ты моя Таис! Таисия! Ты моя царица!»

Но теперь совсем иначе зазвучали в ней эти слова, которым Тая когда-то не поверила. Вспышкой из памяти, словно яркий фильм, пролетела перед ней вся жизнь. Закончилась учёба, началась работа, она вышла замуж за Кольку, менялись города, потом выросли дети и вот уже внука дождалась. Только Коля не дожил до этого дня. Часто в её жизни встречалось имя Александр, будто мама, которую так назвали в честь отца, благословила их ещё тогда. Словно ангел летало рядом с ней это имя, вступаясь, помогая, поддерживая. Таисия подумала, почему же она никогда не придавала этому значения?

– Бабушка! Ты подаришь мне это? Ведь это я нашёл! Здесь твой портрет. И тогда я всегда буду с тобой!

Таисия Павловна молча взъерошила густые тёмные волосы мальчика.

– Конечно, – ответила она. – Какой ты хитрец! И я буду с тобой!

Дома Таисия достала тонкую папку, к которой она давно не прикасалась, и раскрыла её. Она разложила на столе рисунки. Это были подарки Александра. У каждого рисунка была надпись – «Светлая фея леса», «Тайна гор», «Русалка в море». Она подумала, что тогда не принимала всерьез эти образы, считая игрой воображения художника, который видит не так, как все остальные люди.

Сандро

У подножья гор раскинулся небольшой посёлок. Гордо красовались вечнозеленые кипарисы. Расправив пушистые ветви, тянулись в небо сосны. Стройные пальмы с широкими листьями теснились у серебряных ручьев. Над кустами алых роз, словно капли темного золота, кружились пчелы. Вдали простирался красочный ковер – долина с пасущимися отарами овец. А в вышине белели и сверкали на солнце заснеженные каменистые утесы в плывущих облаках.
Среди домов выделялся утопающий в зелени коттедж из красного кирпича. Перед домом высилась арка, увитая виноградом. На клумбах вертелись фонтанчики воды, и радуга играла в крутящихся струях. В глубине двора виднелось небольшое здание – мастерская художника.

– Сандро! Почему ты не закончишь эту картину? – Молодая девушка рассматривала изображение, вырезанное на доске. – Она у тебя уже много лет.

Пожилой, седеющий мужчина, которого девушка назвала Сандро, ласково ответил:

– Образ не получается живым. Я не могу нарисовать её в движении, чтобы она жила, она молчит. Нет контакта, понимаешь, а без этого будет просто картинка, у которой нет души. Люди будут видеть её на портрете, а нужно, чтобы эта женщина смотрела на них.

Но неожиданно для себя Сандро потянулся за резцом. Он сначала неуверенно, но потом всё с большим вдохновением работал над картиной. Казалось, что он не замечал, что девушка не отрывает глаз от его рук, от чётких и уверенных движений. Несколько линий резцом совершенно изменили картину. Она на глазах становилась другой. Раньше на ней была изображена молодая девушка. Теперь её лицо становилось более зрелым, появились мелкие морщинки, улыбка в уголках губ стала не такой загадочной, она стала проще, понятнее и ближе. На картине была живая, приветливая женщина, её взгляд был направлен немного в сторону, она смотрела, будто провожала. Через некоторое время Сандро закончил работу.

– Что с тобой произошло, Сандро? – спросила девушка, которая так с детства называла дедушку.

– Она ожила. Я её почувствовал, – сказал художник. – Она вспомнила меня. Мы учились в одном городе. Она живёт далеко от нас, и я после учебы ни разу её не видел.

– Ты любил её? Это ведь было раньше, чем ты встретил бабушку?

– Это было в чистые и светлые семидесятые. После войны прошло двадцать пять лет, по сути это молодость страны. Поэтому мы так чувствовали. А ты, мой хитрый рыжий лисёнок, всё хочешь знать о своём дедушке?

– Я думаю, что вы в семидесятых были очень серьёзными, у вас было такое развитое воображение, вы под влиянием эмоций не могли просто поговорить друг с другом и всё выяснить. Я-то своего счастья не упущу, это точно!

– Если твой друг будет крепко держать тебя за хвост, как Иван Царевич Жар-птицу! Пойдём, я покажу тебе место в горах, ты ещё такой красоты не видела. Это волшебное место, туда надо приходить весной. Я покажу тебе, а потом приду туда с мольбертом и красками.

Встреча на выставке

– Бабушка, – я пошёл!

Дверь захлопнулась быстрее, чем Таисия Павловна вышла из кухни. На тарелке остались бутерброды, а на плотной салфетке нарисованный профиль барса. Перебросив через плечо широкую сумку с картиной, Матвей зашагал по улице.

Весеннее утро дышало свежестью и прохладой, пробуждая новые идеи. Бабушка рассказывала ему, что опытный конструктор, взирая на построенные здания, видит в них действующие усилия таким образом, что они звучат, как правильно натянутые струны. Это помогало Матвею видеть предметы живыми, а в художественной школе преподаватели учили видеть мир ярким и насыщенным, в красках, в игре света и теней.

Паренек останавливался, чтобы рассмотреть блик на одинокой капельке росы, замечал движение лепестка под дуновением ветерка, видел небо в лужах вчерашнего дождя и в летящем листке ему виделась улыбка. Его учитель говорил, что художником в одной капле может быть отражен весь мир!

В здании школы слышался непривычный шум. Наступил долгожданный день – встреча гостей из Союза художников. Работы на выставку работ были привезены из разных городов. Ученики хотели поскорее увидеть картины, выполненные в разной технике – масляные холсты и акварели, пастель, акрил, графику, резьбу по дереву, чеканки. Будущие художники гурьбой высыпали в выставочный зал и разбежались, торопясь увидеть картины. Ребята рассматривали их, спрашивали, какая техника применялась. Один мастер показывал картины, краски на которые были нанесены на холст не кистью, а ножом. Высокий, моложавый, но уже седеющий художник показывал свои портреты, вырезанные на деревянных дощечках. В картинах присутствовал восточный колорит, на изображениях были показаны легенды Кавказа. Матвея сразу привлекли работы этого резчика, и мальчик разговорился с мастером. Он мечтал изобразить барса на дощечке и показать его объёмным, живым и в движении.

– Для того, чтобы нарисовать портрет красками, нужен талант и мастерство. Но чтобы вырезать на дереве, нужна ещё и большая точность. Для работы по дереву нужны специальные инструменты, – объяснял ему Сандро.

Мальчик рассматривал портреты, и неожиданно увидел на одном из них лицо своей бабушки. Удивлённый, он достал из кармана маленькую коробочку и показал художнику. Портрет был выполнен на дереве твёрдой породы, вставлен в резную рамочку, и за много лет не пострадал.

– Вы знаете мою бабушку? – спросил Матвей.

Художник посмотрел на медальон, конечно, он узнал его. Много лет прошло, а эта маленькая вещица словно стала ключиком к воспоминанию о тех минутах нежности, которые незримо накапливались в его душе. Эта искра жила, постепенно превратившись в прекрасное существо. Он внимательно посмотрел на паренька, и увидел глаза Таи. Александр почувствовал, как давно забытое вдруг выплеснулось с такой силой, что никакие преграды – ни привычные рамки, ни обязательства, ни укоризненные взгляды, ни опасность что-то потерять в своей жизни в уплату за одно прекрасное мгновение не могли остановить этого стремления…

Пытливые глаза мальчика смотрели на деревянные картины.

– Я хочу учиться у вас, – волнуясь, сказал он. – Вы поможете мне стать мастером, таким, как вы?

Тёплый взгляд художника засветился благодарностью.

– Если бабушка тебя отпустит, мы поедем с тобой на Кавказ, в наши горы. Я передам тебе, что умею.

– Я уверен, что бабушка где-то здесь. Она такой случай пропустить не могла. Все выставки со мной посещает.

Рыженькая девчушка, смеясь, выглянула из-за плеча художника. Она уже давно рассматривала парнишку.

– Давай же, наконец, знакомиться! Меня зовут Нателла – светлячок! Я могу показать тебе разные картины.

Матвей ответил девушке улыбкой и назвал своё имя. В задорных глазах девушки искрились огоньки, в её головке уже зрели планы на приближающееся лето.

Не успел художник понять, что происходит, как молодые люди уже растворились в просторном зале.

– Саша! – неожиданно услышал Сандро взволнованный голос.

Александр медленно обернулся, этот голос давно стал родным. Словно сошедшая с его портрета, на него смотрела Тая.

Евгений

Наступившая ранняя осень не дала завершиться уходящему лету и разразилась яркими красками, словно кисть неведомого художника пыталась успеть запечатлеть всю красоту этой поры. В сентябре вдруг зацвели каштаны, радуя прохожих своими белоснежными свечками. Солнце запуталось в зелёной ещё листве тополей и клёнов, в капельках воды рвущегося в небо фонтана.

Евгений смотрел в окно, обдумывая новые сюжеты для своих работ. Он увидел, что перед его мастерской остановились двое. Это был высокий, уже немного седой мужчина и рядом с ним женщина с букетом осенних хризантем. Женщина показывала на вывеску и улыбаясь, говорила. Видимо, она что-то вспомнила, мужчина тоже улыбнулся, и они пошли дальше.

Евгений проводил их взглядом и почувствовал, как из объятий осени вдруг повеяло весной. Его осенила догадка, он узнал эту женщину. Фотограф перевёл взгляд на стену, где уже много лет висел портрет девушки с белыми серьгами в чёрном, с блестящей синевой, платье. Евгений каждый день встречал её в своей мастерской и чувствуя себя виноватым, так и не смог убрать портрет, словно берег её и всегда желал ей счастья. Это была девушка, к судьбе которой он нечаянно прикоснулся, когда поверил цыганке.

Он вспомнил, как однажды к нему пришел старый седой человек, его привёл сын, чтобы сделать фотографию отца. Увидев портрет девушки, старик спросил о ней. И Евгений рассказал ему о предсказании.

– Ты сам наказал себя – сказал старик. – Смахнул бы тогда это, как соринку с лица, не придал бы такое значение. Если бы ты не проникся так тем гаданием, не донеслось бы оно до девушки неведомыми нам путями и не вмешалось бы в её судьбу. А ты поверил и это сбылось. Передалось к ней через тебя. Чтобы было понятно – когда говорим – «лёгок на помине, только что вас вспоминали», мы ещё человека не видим, а мысленно чувствуем. Видно всё-таки сильная энергетика была у той цыганки.

– Позвольте мне, молодому, вмешаться в ваш разговор – сказал сын старика. – Я думаю, что предсказание никак не могло повлиять на судьбу девушки. Оно подействовало на вас. Ведь вы – художник, человек с сильно развитым воображением. Всё зависит от характера. Вот моя девушка такая взбалмошная, непредсказуемая, казалось бы, давно должны расстаться, но именно это вносит в наши отношения такую неповторимую энергетику и шарм! Мы скоро поженимся, появятся заботы, ребенок родится, вся шелуха отлетит, как розовые лепестки с куста шиповника, а останется ягодка, красивая, загорелая, с необычайным вкусом.

– Как знать… как знать… – заключил тогда его отец.

Евгений сейчас увидел, что женщина счастлива. Он легко вздохнул и почувствовал себя молодым, полным сил, словно судьба вернула его в то далёкое время и свалился груз, который он сам на себя взвалил. И ещё пришло в голову, что он перевидал в своей мастерской столько людей, насмотрелся на столько чёрно-белых и цветных фотографий, а ничего не понимает в жизни.