До нового года оставалось совсем немного. Праздничное настроение наполняло украшенные кабинеты управления, чувствовалось в улыбках принаряженных женщин, прилетало из всех уголков страны в ярких открытках. На заводе, как в целеустремлённом живом организме, то замедленно, то учащённо-припадочно бился пульс времени. В предчувствии праздника дела спешно завершались или откладывались в долгий ящик.

На последней в этом году оперативке решили отметить праздник в коллективе пораньше, чтобы потом все провели новогоднюю ночь с семьями. Коллектив большой, руководящих работников много и, по общему мнению, было решено устроить корпоратив только для работающих на предприятии. То есть без мужей и жён.

– Вдали от жён! – пошутил главный инженер.

– И мужей! – уточнил из зала женский голос.

– Общение на празднике сближает и помогает эффективно решать рабочие вопросы. Жду завтра всех в заводской столовой, – подвёл итог директор.

***
Наступающий праздник отмечали шумно. Кто-то успел переодеться в парадный костюм, а некоторые пришли прямо с завода, в рабочей спецовке, но это не портило всеобщего веселья.

Николай добрался домой уже после полуночи. Пока распрощались, всех развезли…

В одном из окон его дома горел свет.

– Что это она не спит? Завтра вставать рано. Не заболела ли?

Жена у Николая была особенная. Знала всё, что у него и за спиной, и за душой – видела вещие сны, домовых, чужие ауры, удаленные им смс. Иногда ему казалось, что она способна разговаривать с деревьями, городами, морями, кораблями и даже фонарями. И это его забавляло. Но в этот раз всё обошлось без мистики и оказалось гораздо проще. Всё-таки 21 й век! Жена рассматривала видео корпоратива – уже успели выставить в интернете.

– А… Явилась ваша светлость с тайными мыслями! Отметил без меня новый год? И не оправдывайся! Я ложь слышу за версту!

Николай попытался перевести разговор в шутку:

– А ещё можешь укрощать тигров и бояться пауков!

– Не виляй хвостом, а то я тебе для комплекта наставлю рога…

Он почувствовал в голосе жены горечь обиды и взрыв подавленной злости. Зная её вспыльчивый характер, Николай подумал, что на следующий день она сама будет жалеть о том, что произошло. Но её ярость не стихала. Последнее время они часто ссорились и каждый раз Валя становилась словно невменяемой, не слыша голос собственного разума. Любовь в эти минуты пряталась где-то в укромном месте.

– Ну корпоратив… В своём родном коллективе… Были конкурсы всякие, почему я должен отставать… Как ты вообще смеешь так со мной разговаривать!

– Коллектив роднее меня! Я с тобой развожусь! И больше ты меня не услышишь!

Она замолчала, словно захлебнувшись собственными словами.

– И прекрасно! – В тон ответил Николай и, бросив куртку и ботинки, отправился в спальню, но жена вошла следом.

– Здесь я буду спать! Теперь будем жить в разных комнатах – ты со своими впечатлениями, а я с новыми планами!

– Да убирайся ты из этого дома к чёртовой матери!!! Разве это жизнь! Планируй себе в другом месте, конструируй рога! Не человек, а лабиринт Минотавра!

– Ты уже хамишь?

– Ты вдохновляешь!

Услышав шум, из своей спальни держась за сердце, вышла свекровь.

– Что вы тут! Ночь на дворе! Коля, в чём дело? Давай поговорим. Пойдём на веранду.

Он взял сигарету, хмуро посмотрел на мать и вышел с ней из комнаты.

– Да уже всё решили. В новом году – новая жизнь! Без скандалов, подозрений, придирок! Если ей так хочется! Нашла повод!

Николай нервно мял в руках сигарету, пока не сломал и бросил в урну – курить расхотелось. Белый терьер вертелся у ног Николая, не понимая в чём он провинился – его не приласкали, не поиграли. Пёс свернулся калачиком рядом с хозяином, аккуратно обвил хвостом лапы и тоскливо вытянул голову.

– Так что же – три года прожили, а теперь – тьфу! Праздник впереди. Стань на коврик, пол холодный! – расстроенно говорила мать.

– Да надоело мне так жить! Распустилась совсем! Я ей всё! Сам виноват, разбаловал! Она непредсказуемая, как троянский конь!

– Не спеши, может ещё помиритесь, – пыталась уладить дело Тамара.

– Спать я хочу.

Парень взъерошил пушистую шерсть на шее собаки и вернулся в комнату. Жена молча сидела на диване и сосредоточенно рассматривала складки синей шторы, закрывающей окно от белоснежных силуэтов деревьев и торжественного сияния звёзд.

Свекровь тяжело вздохнула, а затем принесла из кухни банку с чаем и громко поставила на стол:

– Смотрите сюда! Когда закончится в банке чай, можете разбегаться! Если не образумитесь. Праздник надо провести вместе, в своём доме, не по дворам ходить. Через два дня мой самый любимый праздник. Валя! Коля! Не портите мне новый год!

Утром, поостыв, молодые люди обходили друг друга стороной и прятали глаза. Николай постепенно успокаивался, его мысли вытеснялись рабочими проблемами – конец года. Валя напряжённо думала, как ей сгладить ситуацию. Пригласить гостей? Или напроситься самой к друзьям, но чтобы муж не догадался, что это её инициатива? Она не было уверена, что сможет сыграть роль благополучной жены. Собираясь на работу, Николай обнаружил, что все карманы его куртки набиты конфетами.

Вечером Валя принесла от портнихи новое платье, молча примерила и повесила в шкаф. Николай привёз ёлку, установил в углу и ушёл в другую комнату. Вскоре из телевизора послышался голос – диктор рассказывал о ёлке желаний. Николай подумал, что у него, как и на всей земле, главное желание одно – мира и согласия.

Тамара достала корзинку с блестящими шарами, стала наряжать ёлку и поучать невестку:

– Не надо выискивать трещины на асфальте, смотреть на сломанный забор и кучи песка. Не пытайся узнавать о муже то, чего он в себе и не подозревает…

– Да что я выискиваю… видео есть… всё что происходило. Дома такой весёлый не бывает… Конечно, я сгоряча наговорила… Слово вылетело – получило ответ… будто между нами разрушилось… то, что было чертой… которую переходить нельзя… было только чёрное и белое… теперь смешалось в серую грязь… Только я почувствовала... мы ближе стали. Ну вот, чай закончится…

– Да, чай когда-то закончится… – заключила свекровь.

Валентина посмотрела на большой зеркальный шар, качающийся на ёлке, и ей померещились в нём злые гримасы, тёмные тени и грязный снег. Словно грубыми словами, прозвучавшими в их доме, пропитались мягкие струящиеся шторы – они неловко и неопрятно торчали. Тяжёлые мысли дома кружились около книжных полок и отпечатывались на их корешках. Рисунок обоев раздражал, а цветы в горшках поникли.

***
Спальня Тамары располагалась рядом с кухней. Дверь мать Николая не закрывала, чтобы не думали, что она отгораживается от всех. Ещё с тех времен, когда сын был маленьким и часто болел, она спала чутко, просыпаясь от каждого шороха. И теперь спала беспокойно, всё думала, что произошло с невесткой. Молодая ещё… Ну да, характер совсем не мёд у неё. Но не настолько… Вдруг так взорвалась… непонятно… должна быть причина.

Когда совсем стемнело, Тамара увидела, что кто-то тихонько, не включая свет, прокрался на кухню. Чуть слышно хлопнула дверца навесного шкафа и послышался шорох. Затем снова проскользнула тень, но глаза свекрови уже привыкли к темноте, и она рассмотрела Валю.

Утром Тамара заваривала чай и увидела, что в банке его стало немного больше. Она поискала в шкафу и нашла спрятанный в уголке открытый пакет. И когда молодые ушли на работу, подсыпала в банку ещё немного чая и улыбнулась.

Зимнее солнце светило по-весеннему ярко, но его лучи словно высвечивали боль и делали её сильнее. Валя вышла на работу пораньше и по пути зашла в храм. Прихожан ещё не было, и она медленно шла по залу, вдыхая аромат ладана и созерцая пламя свечей, затем остановилась у большой иконы Матери Божьей. Молитвы она не знала, но своими словами попросила совета и помощи.

С работы Валя пришла раньше, она держала в руках носовой платок и покашливала. Тамара уложила её в постель, напоила чаем с малиной, к утру все признаки простуды прошли.

На следующий день вечером Николай с матерью сидели в кухне за столом и разговаривали о разном, не касаясь больной темы. Валентина задержалась, и когда вошла и стала раздеваться, Тамара успела заметить, что она прячет сияющее лицо. Но невестка молча прошла в комнату.

– Валя! Иди к нам! Ты что-то хорошее хочешь сказать?

– Скажу! – ответила она и немного помолчав, заявила:

– Новость у меня!

Она села за стол, уже не скрывая радости, искрящейся из её глаз, продолжила:

– И такая, что никакие ссоры теперь не имеют над ней силы!

– Валя, меня жизнь многому научила. Могу предположить только одно – это была не простуда? – осторожно спросила свекровь.

– Не простуда. И не болезнь! Врач сказал – душа надо мной стоит!

– Неужели? – вскочил Николай. – Вот так подарок к новому году! А я не понял – пришла СМС «Аист вылетел... Жди». Я подумал, что это спам и удалил.

Он посмотрел на Валентину и увидел её такой, как в самый первый раз – когда он, восхищаясь её внутренней свободой, мысленно сравнивал её с красивой ланью, пасущейся на залитом солнцем лугу. Как он обдумывал, как подойти к ней, как не спугнуть, не отвратить от себя. Его тогда привлёк именно её задиристый характер, ему хотелось жить в её мире, таком насыщенном, ярком… И теперь она подарит ему ребёнка, в котором проявятся его черты… малыш назовёт его папой…

– Так классно теперь будет утром просыпаться с крошечной жизнью внутри... Скоро во мне будут биться два сердца! – радовалась Валя.

– Настоящая семья начинается с рождения ребёнка... А до этого была репетиция! Одну ручку маме, а другую папе! Слава богу, я наконец стану бабушкой!

– До чего же сладко мириться, – сказала Валя, обнимая Николая.

За окнами сыпался снег, и его белизна входила в душу светлым праздником. Дом словно стал шире и выше, шторы кокетливо расправляли складки, пропуская вечерний свет, книги на полках шептали друг другу приятные слова, полированная поверхность мебели играла тёплым блеском. В доме неслышно звучала мелодия счастья и добра, а в зеркальном шаре виделся розовый улыбающийся малыш в синем костюмчике. На ёлке вспыхивали огоньки и бежали по пушистым веткам, а стеклянные игрушки касались друг друга и их чистый хрустальный перезвон напоминал детский смех.