...уходил Птицемыш
по дорогам лесным, по просторам пустым.
По тропинкам труся, живность разная вся
цепенела, завидев чудовища лишь
силуэт при луне иль заслышав в тиши;
поневоле завоешь, всплакнёшь, загрустишь.

Из дома я выхожу на рассвете, поднимаюсь на гору, сажусь у дуба, растущего сотни лет над рекой, чтобы добавить пару абзацев к хронике своей жизни. Зелёная, ближе к болотистому цвету потрёпанная книга с видимым удовольствием лежит на моих коленях и любезно предлагает найти страницу с вчерашней записью, но я упрямлюсь и открываю её почти что в самом начале:

"Я всегда комплексовал по поводу внешности. Сами подумайте, красиво ли, когда в придачу к маленьким невзрачным крыльям природа добавляет длинный, извилистый, как старая ожившая коряга, хвост, на котором ещё торчмя торчат колкие наросты. Такой в природе я – один, но это слабое утешение. Всё живое сторонится меня. Звери, завидя издали, разбегаются кто куда. Птицы вспархивают с травы и прячутся высоко в кроне. Деревья, пугаясь протянутой к ним когтистой лапы, морщинятся всей корой и подальше отводят ветви и листья. Озеро не отражает моей жёлто-бурой шерстистой морды, так его рябит от возмущения, стоит мне наклониться, чтобы зачерпнуть горсточку воды. Кажется, что только камням всё равно какой я."

Эта старая запись была сделана мною по молодости в те дни, когда наконец решил изменить дарованную свыше горестную судьбу. Последнюю ночь перед уходом из родных мест я провёл в чисто выметенной норе, собрав пожитки в узелок. Хотелось выть от одиночества, глядя из низкого окна на полную луну, перекатывающуюся по верхушкам изумрудных ёлок. Тогда, при скачущем лунном свете, я сделал начальную запись в нежно-оливковой книге на первой льняной странице...
Книга запрыгала у меня на коленях, как закапризничавший без внимания младенец. Я перевернул несколько страниц с карандашными зарисовками: кресло у камина, любимый вид с холма на озеро, последний поворот дороги с указателем на наше лесное селение...

"Уходил засветло. Меня провожал только дождь, который шуршащими струями, как смоченным веником, сбрасывал на обочину следы косолапых ног. Я шёл по тропинке, скашивая глаза то направо, то налево в надежде увидеть хотя бы один провожающий тёплый огонёк или сочувствующий взгляд. Из нор выглядывали, быстро прячась за скрипнувшими створками дверей, чьи-то холодные настороженные мордочки. Деревья прикрывали сухими веками свои угольно-чёрные глаза. Птицы на ветках не моргая смотрели мимо меня."

Книга заворочалась в руках, как будто хотела найти более уютное положение для сна. Отнёс её в дальний угол норы: старый фолиант предпочитает дрыхнуть на письменном столе, пока я на работе. Появилось из-за леса розово-оранжевое солнце, воздух нагрелся. Я оставил открытыми окна и двери, у нас всё по-простому, без задвижек и замков. И стал спускаться к реке, вспоминая приход мой в эти места, запечатлённый на первых счастливых страницах книги:

"Я нашёл здесь приют после долгих мытарств. Прежде, хорошенько разглядев, меня прогоняли: где взашей, где улюлюканьем, а где и серьёзными угрозами. Ноги сами привели сюда много лет назад. Тогда это была уже седьмая попытка приспособиться к жизни в чужих краях. Показалось странным, что встретили радостно, как давнего друга, вернувшегося после долгого путешествия. Птицы, образовав вокруг меня кольцо, дружно потянули за воротник и рукава пыльного плаща и стащили его с плеч. Стал виден мой длинный шипастый хвост, который всегда тщательно прятал, но никто не обратил на него внимания. Весело щебеча, птицы подняли в воздух за поля шляпу, которой столько лет стыдливо прикрывал нелепо висящие мохнатые уши. Я поднял глаза. Вокруг меня собрались обитатели этих мест. Все приветственно хлопали ладошками, лапками, ножками. Шелестели пёрышками, трепетали крылышками, били хвостами. Осторожно поглядел по сторонам, в глазах заискрилось от смеющихся тёплых взглядов и улыбок, и... я упал в обморок."

Да, вот на этой поляне меня приводили в чувство с помощью речной воды, набраной в лиловый луговой колокольчик. Теперь улыбаюсь, думая о тех днях. Впрочем, давно уже забыл, как это – не радоваться каждому новому дню, новому гостю в нашем прибрежном селении. Я держу маленькую гостиницу. Она находится посередине трёх дорог: песчаной – поднимающейся от пристани, грунтовой – спускающейся с холма, просёлочной – бегущей из леса.
Мою гостиницу одновременно могут населять насекомые и пауки, птицы и звери, эльфы и феи. Любому гостю найдётся уютная комната. Столовая для всех общая, в хорошую погоду – на огромной веранде. Там есть кормушки, столы, стулья, пни, ветки – кому что приятнее.
Я веду книгу постояльцев, она тоже зелёного цвета. В ней записаны истории, которые рассказывают о себе гости, а ещё забавные сны, которые можно увидеть только в нашей гостинице. Нарисованы цветными карандашами иллюстрации к рассказам и портреты новых друзей.
Приезжайте, погостите! Я запишу в гостиничную книгу и вашу историю, нарисую ваш портрет.
А если рано утром вы окажетесь на вершине горы под старым дубом, то покажу подвыцветшие дневниковые записи. Вы сможете пролистать книгу с самого начала до последнего дня. Она немного раздастся от гордости, но вы не обращайте на это никакого внимания, просто ласково погладьте заскорузлую зеленоватую обложку.
Моя книга этого заслуживает.

24 марта 2021