– Придётся в этом году ещё и летнюю кухню сдавать! – Анна Васильевна вздохнула. – Ни на что денег не хватает, электричество подорожало, и газ. Налог, говорят, тоже увеличат. Совсем нас со свету сжить хотят.
– Да ладно, мам, прорвёмся! – шестнадцатилетний Ларик, мамина надежда и опора, пожал плечами.
– Куда ж мы денемся, придётся прорываться. Давай-ка на выходных планируй, разгребём там, отмоем, спальные места оборудуем – сезон скоро! Я уж объявления дала, и на курень, и на летнюю кухню.
Мама и сын жили в приморском селе, пригороде Одессы, в небольшом домике на окраине, недалеко от моря. Древний домик из двух комнат, ещё довоенной постройки, с пристроенной кухней служил им жильём, а курень прямо на морском берегу сдавался курортникам в летний сезон.
Деньги от сдачи служили им едва ли не основным источником дохода, осенью и зимой их старались тратить экономно, чтобы хватило до следующего сезона. А в этом году пришёл черёд и старой летней кухни.
В ближайшие выходные занялись делом: вытащили весь хлам, выбросили ненужное. Отмыли пол, стены, потолок. Где-то подлатали, подмазали, подбили, подремонтировали. Перетащили из сарая старые панцирные кровати, почистили, покрасили, нацепили на окошки занавески.
– А клиенты есть уже? – деловито спросил Ларик.
– Да есть вроде, только странные они какие-то… – пожала плечами Анна Васильевна, – не пойму, кто это. Пишет сообщение, типа, нас всё устраивает, приезжаем первого июня. Я спрашиваю, кто, что… Отвечает: мы с подругой, вдвоём. Подпись – Женя. Вот и сиди, гадай, то ли это две девушки, то ли пара.
– А нам-то, какая разница? – Ларик пожал плечами, – лишь бы платили…
– Это точно, лишь бы платили!

Первого числа, как и обещалось, прибыли квартиранты. Точнее, квартирантка – молодая девушка по имени Женя. Обыкновенная горожанка, невысокая, светловолосая, с бледной, редко знавшей солнце кожей. Как выяснилось, должны были приехать с подругой, Лариской, но у той вдруг случился бурный роман, и она укатила отдыхать с новым бойфрендом.
– Но вы не переживайте, я заплачу как договаривались, за двоих!
– Что ж ты будешь из-за неё, подруги-то, дополнительные расходы нести? – нерешительно попыталась возразить Анна Васильевна.
– Не-а, вы не переживайте! Неустойку её хахель оплатил, деньги мне передал, даже не вякнул, он у нашей Крыски-Лариски бога-атенький!
– Ну, коли так, проходи, смотри, заселяйся, если понравится, – облегчённо перевела дух Анна Васильевна.
– Чего там смотреть, – улыбнулась Женя, – мне главное, чтоб море рядом, ну, и кровать для сна! Давайте, я вам деньги на карту кину, за две недели сразу!
– Ну давай. Я только пойду карту возьму, а то номер не помню.
Анна Васильевна пошла в дом, а девушка улыбнулась Ларику:
– А тебя как зовут?
– Ларион, – почему-то смутился парень.
– Ух, ты! Редкое имя. Красивое! – она сказала это искренне, без малейшей насмешки. – Поможешь мне, Ларион?
– Помогу, конечно… А что нужно?
– Сумку занести, она такая тяжёлая, зараза! Ну и может, покажешь, как на пляж пройти, где тут у вас магазины, ну и развлечения всякие…
Когда Анна Васильевна с Женей закончили финансовые дела, Ларик взялся за тяжёлую сумку гостьи:
– Ма, я тут… Женя просила показать, где что, я на море смотаюсь, а?
– Только не задерживайся, – мать недовольно поджала губы, – покажи, как и что, и давай назад, дел по дому много!
Ларик затащил сумку в домик, поставил у кровати.
– Тут это… Мамка всё приготовила, ну полотенце там, постель застелила, – он смутился, – это ты с ней решай…
– Спасибо, Ларион! – она улыбнулась, – Ты меня во дворе подожди, я переоденусь. Покажешь, где пляж, мне просто не терпится в море окунуться!
Очень скоро девушка вышла из домика, одетая в лёгкий сарафан, с небольшой сумкой-пакетом.
– Ну что, идём? Далеко море-то?
– Да нет, близко, минут пять ходу…
Они вышли на улицу, и пройдя несколько домов, Ларик свернул в неприметный переулок:
– Это напрямки, тут ближе. А то по улице, в обход, петлять придётся! Магазин, если что, напротив переулка, на той стороне.
Они прошли узенькой тропинкой между заборами, вылезли на крутой спуск к пляжу.
– Ой, а как же я тут спущусь?
– Ты не бойся, тут не страшно, мы каждый день по десять раз туда-сюда лазим! Давай руку!
Почти бегом они спустились к морю. Девушка взвизгивала, вцепившись в его руку, а в конце пути просто налетела на него, не успев вовремя остановиться. На секунду поневоле прижалась к Ларику мягким животом, холмиком груди под лёгкой материей. Парня бросило в жар, и чтобы скрыть смущение, он принялся быстро и громко рассказывать Жене, что на пляж надо ходить рано утром, или ближе к вечеру – днём лучше посидеть дома, а то можно сгореть.
– Не, я здесь лазить по этим кручам не собираюсь! Ещё свернусь, руки-ноги переломаю. А нормальный пляж у вас есть?
– Есть, – слегка обиделся Ларик, – но это надо было по улице идти. Там дольше, я думал, тебе короткая дорога лучше будет…
– Ладно, давай купаться, раз уж пришли! – она в два-три движения скинула сарафан, оставшись в открытом цветастом купальнике. Кожа такая же бледная, как и на лице, но фигурка ладная, длинные, стройные ноги. Сколько же ей лет? На вид – совсем девчонка, но понятно, что постарше, чем он, раз сама отдыхает-путешествует.
Оказалось, что плавать она не умеет. Парень предложил научить, но Женя отказалась – она и без плаванья получала огромное удовольствие, барахтаясь на мелководье.
– Только глубоко не заходи, раз плавать не умеешь, с морем шутки плохи!
– Ну, ты же меня спасёшь, если что! – расхохоталась девушка.
– Спасу, конечно… – пробормотал Ларик, сконфузившись. Представилось, как он выносит её из воды, обмякшую, неподвижную. Кладёт на песок, прижимается губами к её холодным губам – искусственное дыхание! Её губы теплеют, и вот уже процедура спасения превращается в настоящий взрослый поцелуй, руки девушки обвиваются вокруг его шеи…
– Ой, как же здорово! – Женя уже стояла возле подстилки, брошенной на песок, вытиралась махровым полотенцем. – Я так ждала этой поездки, так мечтала о море! Каждый день этот противный офис, скучные рожи, мокро, холодно, тоскливо! Ты говорил, что днём нельзя на море быть?
– Нельзя, особенно тебе – у тебя кожа белая, к солнышку непривычная! – он хотел протянуть руку, коснуться её гладкой, белой кожи на предплечье, но не решился.
– Но ещё часик, наверное, можно? – она сама положила свою ладошку ему на плечо. – Мне так уходить не хочется!
– Ну да, часик ещё можно, а потом надо будет дома передохнуть, самую жару пересидеть. А вечером снова сюда, на пляж!
– Ой, нет! Сюда я не хочу больше! Одна я боюсь с этой тропинки сковырнуться, а тебя же не могу за собой таскать всё время! Ты говорил, что у вас есть нормальный пляж, с шезлонгами, зонтами, ну, и так далее? С обычной лестницей? Покажешь?
– Конечно, покажу, – вздохнул Ларик, в душе очень сомневаясь, что мать отпустит его после обеда.
Вскоре солнце стало печь по-серьёзному, и Женя сказала, что хочет вернуться.
– Где тут у вас переодевалка?
– Здесь нет… Мы или за скалой переодеваемся, ну там ещё кто-нибудь полотенцем прикрывает. А чаще так домой и идём, в мокром, дома уже сохнем…
– Да уж, прямо дети природы! В скалы я не полезу, да и полотенце у меня маленькое, не прикроешься – она хихикнула, – придётся мне так идти.
Они вылезли наверх, миновали тропинку, вышли на улицу.
– Это вон там пляж? Если по этой улице спускаться?
– Ну, да. Только там идти долго…
– Ничего, пройдусь!
Они вернулись в дом, Женя пошла к себе, а Ларик побежал помогать матери.
В следующие дни они виделись редко. Парень был занят то на огороде, то помогал наводить порядок после гостей в курене – туда обычно приезжали на несколько дней, и квартиранты менялись часто. Вечерами удавалось сбегать искупаться.
Обычно он ходил на дикое побережье, где они были в первый день, но девушка предпочитала цивилизованный, забитый курортниками пляж в конце улицы. Брала напрокат топчан, зонт, надувной матрас. Здесь было скучно, чопорно, респектабельно для молодого парня. А Жене нравилось. Он вскоре уходил домой, они тут совсем не подходили друг другу, и сразу бросалась в глаза их разница в возрасте и жизненном опыте.
Однажды вечером он случайно услыхал, как мать говорила с Женей:
– Ну как тебе тут, у нас?
– Ой, здорово, конечно, море такое классное! Только вот скучно на пляже – все в основном семьями или компаниями, а я одна!
– Да что ты! Такая молоденькая, хорошенькая, неужели никто знакомиться не хочет?
– Угу, хотят! Подходят, толстые, пузатые, потные, пивом угощать пытаются, тьфу! Да и ну их всех, я сюда не за женихами приехала!
Ларик вышел на дорожку, и женщины замолчали…
А на следующий день стала надвигаться гроза. Ещё до обеда дальний горизонт затянуло мрачными фиолетовыми тучами, погромыхивало. Ближе к вечеру стало понятно, что буря будет серьёзной.
Мать на работе допоздна, Женя до сих пор на пляже. И чего ждёт? Ведь ясно, что «не рассосётся», такая катавасия закрутится, надо домой срочно бежать! Вот уже всё небо в тучах, никакого просвета. Да что же девчонка-то тянет?
Когда уже первые редкие капли стали взбивать сухую пыль на клумбах, в калитку вбежала Женя.
– Ты чего до последнего тянула? Знаешь, как опасно в грозу на побережье?
– Знаю я, всё знаю! Я ключ потеряла, не могла найти. Ларичек, у вас же есть запасной, я же не могу домой попасть!
– Сейчас достану, открою, зайди пока в дом!
– Не надо, наслежу ещё тут!
– Ладно, как хочешь, – он быстро отыскал ключ, хотел отдать его девушке, но увидев её растерянный взгляд, дрожащие от холода плечи, выскочил, как был, в домашних штанах и футболке, побежал к летней кухне.
За несколько секунд до того, как он справился с замком и открыл дверь, дождь, точнее, ливень, хлынул во всю мочь. Они забежали в помещение, включили свет.
– Ларик, ты даже не думай пока домой бежать, хоть и два шага, но страшно, там ведь молнии грохочут!
– Гром грохочет, а не молнии, – пробурчал он, хотя в душе был рад, что она беспокоится о нём.
– Ты пока на кухне посиди, я быстренько в сухое переоденусь, а то купальник мокрый, замёрзла вся!
Его опять бросило в жар – представил, как девушка полностью раздевается совсем рядом с ним, растирается полотенцем… Его футболка тоже промокла, неприятно липла к телу.
Женя вышла из комнаты в домашнем платье, увидела его мокрую одежду, охнула:
– Слушай, нельзя же в мокром! Сними футболку, я тебе сухое полотенце дам!
Он растёрся полотенцем, накинул его себе на плечи.
– Давай, я чаю согрею. Только ты рядом будь, я очень грозы боюсь! И чайник сам включи!
Парень снисходительно усмехнулся, и в это время за окном полоснула огромная, ветвистая молния, буквально через несколько секунд прогремело страшно и оглушительно.
– Ой, что же это такое, – девушка инстинктивно придвинулась к нему, втянув голову в плечи.
Ларику очень хотелось её обнять, прижать к себе, успокоить, но он боялся, что Женя оттолкнёт его, отстранится. Короткая летняя гроза достигла своего апогея: молнии стали невыразимо страшными, казалось, небо разрывается на части, а грохот забивал уши, создавалось впечатление, что ничего не осталось в мире, кроме этого грохота.
Его переполняло желание защитить маленькую, испуганную девочку, сейчас он был старше, сильнее её. Привлёк к себе, обнял. Она тут же прижалась к нему, ища защиты, стала крошечной и слабой. Вздрагивала при каждом раскате грома, при каждой вспышке молнии, слегка вскрикивала.
Теперь он не боялся, что она отстранится. Ещё крепче прижал к себе, не сразу понимая, как успокоить. Но вскоре начал целовать её волосы, потом нагнулся ниже. Прикоснулся губами к виску, щеке, краешку губ.
Девушка замерла, не отталкивая его, но и не отвечая на ласку. В это время грохнуло так, что казалось, лопнули барабанные перепонки. Лампочка под потолком мигнула и погасла, наступила тьма, разрываемая редкими вспышками молний.
И в этой охватившей их темноте исчезли сомнения и запреты. Женя охнула особенно протяжно, прижалась к нему всем телом, и стала отвечать на его поцелуи, обняв за плечи, всхлипывая и шепча что-то непонятное. У Ларика кружилась голова, он тоже шептал какие-то слова, то ли успокаивая её, то ли ещё больше возбуждая.
Его руки стали искать пуговицы на её платье… или змейку, или ещё что-нибудь, чтобы освободить её грудь, прижаться к нежной, белой коже, к которой так и не пристал загар… Она слегка застонала, её ладони сплелись с его пальцами, то ли помогая ему, то ли останавливая.
И в это время, словно взрывая сгустившееся напряжение, лампочка вновь вспыхнула, ярко и беззастенчиво. Дождь ещё шумел, но грохотало всё дальше в море, и молнии становились уже не страшными, а какими-то домашними, ручными.
Девушка отстранилась от него, отступила на шаг. Полуотвернувшись, стала заправлять на груди слегка растерзанное платье. Он хотел снова подойти к ней, но она покачала головой и отступила ещё на полшага.
– Не надо, мой хороший, всё уже кончилось! Гроза прошла, мне больше не страшно. Не надо переступать этот порог, потом будет только хуже, и тебе, и мне! Спасибо тебе за защиту, и пойми всё правильно…
Ларик тяжело дышал, его ещё не отпустила тёмная, жаркая волна, но на самом краешке сознания он понимал, что гроза действительно прошла, и надо возвращаться в реальность…
Он постоял ещё несколько секунд, избавляясь от плены, застилавшей рассудок, потом пошёл к двери. Дождь закончился, парень добрёл до крыльца, вошёл в дом. Не зажигая света, рухнул в постель, укрылся с головой любимым толстым одеялом, которое не убирали на лето именно для таких холодных грозовых ночей.
Беззвучно плакал, размазывая по щекам слёзы, бормотал какие-то непонятные самому себе слова, и вскоре заснул глубоким, очищающим сном без сновидений.
В эту ночь Ларик стал взрослым.

Март 2021