социальная фантастика



Прикосновение, улыбка. Лучи солнца преломляются в брызгах фонтана, радужными бликами слепят глаза, да так, что не разглядеть лицо сына.

— Малыш, ты уверен?

— Мама, ну ты чего? Не о чем беспокоиться. Я уже проходил этот трек. И я не малыш!

— Конечно, не малыш. Но будь осторожен. Я тебя люблю, Шон.

— Буду. Я тоже тебя люблю.

...Запрокинутое лицо, кровь на губах. Назойливый писк приборов.

Тошнотворно-сизая стена медблока.

— Сожалеем, госпожа Рей, мы сделали все, что могли.

Этого не могло случиться с ее дитем!

...Темно, так темно, что она водит перед лицом руками, пытаясь доказать себе, что не ослепла. Кто-то касается ее. Прочь! Все прочь!

***

— Госпожа Рей, программа несовершенна. Отдаете ли вы себе отчет, что ваша жизнь… изменится?

— Разумеется.

— Лора, да ты спятила?! Шона не вернешь! Думаешь, родишь себе еще дюжину таких, как он?!

Дик встряхивает ее, его голос оглушает, вламывается в ее сознание. Бесполезно. Горькая улыбка кривит губы. Спятила ли она? Вполне может быть, что и спятила. Не все ли равно?

— Лора, детка, одумайся! О господи, ты же станешь растением!

— Не трогай меня, Дик. Просто уйди.

Белизна операционной. Слепящий свет. Больно. Холодно. А теперь… никак

***

В безграничном звездном небе, окружающем Лору, погасла искорка. И еще одна.

Сколько лет прошло? Или веков? Не все ли равно? Что есть время? Особеннно для нее. Разве может полусинтетический организм мыслить и чувстовать? Ее преобразовали. Создали заново для совершенно определенной цели. Но что-то пошло не так. Воспоминания — отрывочные, разноцветные, как стекляшки в калейдоскопе — остались с ней. И пришла связь с сестрами. С теми, кто подобно ей, решились пожертвовать всем, чтобы дать жизнь другим. Многим, многим поколениям...

Погасла еще одна искорка.

Та, что прежде звалась Лорой, вздохнула бы, если бы могла. Все те, что населяют ныне Землю — ее дети. Ее и ее сестер.

Откуда бы ей знать, но она знала, что их дети теперь не нуждаются в воспроизводстве себе подобных. Они счастливы. Они бессмертны. Они решили свернуть программу и отключают ее сестер одну за другой. Ночь подбирается ближе. И вот уже никого нет. Она — последняя.

Чем пахнет небо? Она не помнила. Улыбка, прикосновение…