Я хорошо помню, как встретил Oба в первый раз. Я брёл по покрытой яркими цветами поляне: о самом существовании снега никому из нас не было тогда известно. Мне было лет восемь-девять, и мне отчаянно не хватало детской компании для развлечений: ведь с самим собой ни в салочки, ни в прятки не сыграешь. Кемэлхарсовцы тогда победили, и отец мой недавно перебрался в лес из города - подальше от народного ликования и перемен, с ним связанных. Я не мог понять этого поступка и отчаянно скучал по оставшимся в городе друзьям. Красота благоухающих, прогретых солнцем цветов меня совсем не трогала. И тут, прямо передо мной, непонятно откуда и как, возникла фигурка, как мне тогда показалось, долговязого и нескладного подростка. Парень был куда выше и куда тоньше меня и колебался по ветру, как струйка чёрного дыма. Лица этого чудака я не смог рассмотреть, даже когда приблизился к нему вплотную: это был просто сгусток мрака, заслоняющий непроницаемой темнотой очертаний траву и растущий поодаль лесок. На фоне шарообразного чёрного контура головы выделялись два оловянно-серых пятнышка - глаза этого странного пришельца.

- Ты кто? - озадаченно спросил я, оглядывая этого необычного гостя. Поляну я тогда считал своей, ведь никто кроме меня и моего отца никогда на ней не появлялся.

- Oб,- прошелестело в ответ существо, и я весело расхохотался. Об - грозный бог кемэлхарсовцев, и произнося это имя, мой отец непроизвольно бледнел и оглядывался. Для него Oб был бесконечным всесильным злом, а этот колеблемый ветром пришелец никакого ужаса мне не внушал.

"Заливает!" - решил было я, но желание побегать наперегонки было куда oстрее, чем желание проучить хвастунишку. Кроме того, на свете бывали и тёзки - люди с одинаковыми именами.

- Может, в салочки сыграем? - попытался я ухватить быка за рога, - Чуры, я догоняю?

- Хорошо, давай...- после мгновенной заминки прошелестел в ответ незнакомец и медленно поплыл от меня над венчиками трав. Я кинулся вслед, но вот что странно: как бы быстро я не мчался, как бы не прыгал неожиданно вперёд или в сторону, а "засалить" этого чудака никак не удавалось: он неизменно был в двух-трёх сантиметрах от моей протянутой руки.

Увы, особо долго по солнцепёку побегаешь; рано или поздно, а я остановился, тяжело дыша, мокрый, словно выкупался в озере. Мой новый приятель тоже застыл на мгновение, а потом просвистел:

- Ты мне понравился. Я возьму тебя на службу. Будешь моими глазами и ушами.

И не дожидаясь ответа он скользнул ко мне. На минуту мне показалось, что меня окутала непроницаемая мгла. А когда она исчезла, вокруг уже никого и ничего не было. Только голова моя неожиданно стала тяжёлой, и страшно захотелось спать: я еле добрёл до леска неподалёку, где и свалился в тени большой берёзы. А когда наконец-то проснулся, решил, что мне всё приснилось: слишком уж неправдоподобной казалась эта встреча.