Горячие руки скользили по обнаженной коже. Не открывая глаз Лара улыбнулась и прошептала:

- Арно...

- Бедная маленькая Лара, — прозвучал низкий голос, — никто не утешит и не согреет тебя.

Она вздрогнула и подняла веки. Над ней склонился Йахаб. Первым порывом было рвануться прочь, однако руки и ноги что-то держало. Оглядевшись, она поняла, что находится в гроте, где видела Арно, и лежит на том же самом мраморном ложе, привязанная к изголовью и изножию черными шелковыми лентами. Лара с силой дернула ленты в попытке освободится, но выглядевшие почти эфемерными путы оказались прочными.

Демон наблюдал за ней с насмешливой улыбкой.

- Хочешь убежать? Разве можно убежать от себя?

Лара уставилась в усыпанный самоцветами потолок, чтобы не видеть его наготы.

- Тебе не удастся обмануть или заставить меня покорится!

- В самом деле? Даже странно, что Огонь не сразу откликнулся тебе. Сколько нерастраченной страсти... Которая никому не нужна... Будь же смелее. Взгляни на меня. Разве жрецы не учили тебя смотреть в лицо врага?

Она встретилась с ним взглядом и застыла. Из глаз Йахаба на нее глянула Тьма, завораживая, стремясь поглотить.

- Моя драгоценная, мы могли бы править миром, - обворожительно улыбнулся демон.

- Мне уже... предлагал владычество... твой раб, - с трудом прошептала Лара. - А потом я сразилась с тобой. Не убоюсь и теперь.

- Беласко преданный служитель, но увы, недостаточно умелый. Он совсем не понял тебя, - Йахаб — или может сам Сугаар? - рассмеялся. - Зачем нам сражаться? - Он склонился еще ниже и рокочуще произнес. - Я возведу тебя на вершину блаженства. Отпусти себя, Лара. Узнай, кто ты есть на самом деле...

Усмехнувшись, он провел кончиками пальцев по шее Лары. И истома разлилась волной, погружая разум в вязкий дурман. Черные ленты обернулись змейками; гладкие тельца ласкающе заскользили по запястьям и лодыжкам.

Ее личность словно разорвалась пополам, выпуская иную Лару — ту, что извивалась от наслаждения. А прежняя, стиснув зубы, пыталась призвать свою Стихию.

- Дай волю... Огню. Он твоя суть!

Отпустить себя? Да! Огонь струится по жилам. Пусть вырвется и очистит мир. А она придет властительницей и подарит достойным счастье...

«Не поддавайся... Ты сильнее его. Ты сможешь...» - едва слышно прошелестело в сознании. Джузе?!

Лара уцепилась за этот голос, как за протянутую руку.

«Я должна».

Она словно со стороны увидела два сплетенных тела на мраморном ложе и отвращение к действу, отвращение к той своей ипостаси, что предавала все, во что Лара верила, ожгло лютым холодом. Кристаллик льда возник в душе; нарастая, лед слой за слоем одевал ее сверкающей броней. Опали и рассыпались прахом змеи, в сознании раздался и смолк протестующий крик, и Лара ощутила, что ее личность вновь стала цельной. Йахаб замер, недоверчиво посмотрел ей в глаза.

- Невозможно...

В следующий миг она сосредоточила силу и нанесла удар ему в грудь. Демона отбросило к противоположной стене. Он немедленно вскочил на ноги и оскалился. Его лицо потеряло всякое сходство с человеческим, меж удлинившихся клыков мелькнул раздвоенный язык.

- Ис-с-скра, ты в моей влас-с-сти! - угрожающе прошипел он.

- Никогда!

Освобожденная стихия Воды требовала выхода. Лара направила раскрытую ладонь в сторону Йахаба.

- В тебе тоже есть толика Тьмы, иначе ты бы не изменила — так это, кажется, у вас зовется? — мужу. Я оставил печать на твоем теле, в самой твоей сути! Ты не забудешь и не избавишься от нее...

Лара не слушала его. Стены грота подернулись дымкой, и она облегченно выдохнула, понимая, что вырывается из насланного ей морока.

- Подожди... Хочешь знать, что стало с твоим любовником?

Слова демона застали ее врасплох. Он вернулся к человеческому облику и дружелюбно улыбался. Она дрогнула, остановилась.

- Смотри же.

Грот исчез, и Лара оказалась посреди цветущего луга. Ярко светило солнце. По неширокой дороге ехали три всадника, по виду пирры. Двое поддерживали в седле третьего. Сердце забилось и сразу оборвалось. Она узнала Арно — и... не узнала. Всклокоченные волосы, неопрятная, покрытая грязью одежда, а главное - пустой взгляд, устремленный в никуда. Лара попыталась коснуться его ауры, но не ощутила ничего, лишь серый липкий туман, такой же, как был в ее видении.

- Ему теперь хорошо, никакие бури больше не тревожат его. Не к этому ли стоит стремиться? Она обернулась. Демон, не пожелав воплотиться полностью, тенью висел над высокой травой. - Что есть удел смертных? Бессмысленные страдания...

- Что ты с ним сотворил?!

- Сущий пустяк. Его душа была такой красивой. Я решил сохранить ее здесь. Как и некоторые другие...

В руке у Йахаба был белый цветок, и Лара прикрыла глаза ладонью от ослепительного света, исходящего от лепестков. Этот свет затмевал даже сияние Звезды!

- О, ты тоже это почуяла, да, Искра? Какой прекрасный источник — плененные души...

Не желаешь ли припасть к нему?

- Убирайся прочь, отродье Тьмы!

- Как пожелаешь. Не трать напрасно дар — все уже свершилось. Оставь силы, чтобы достойно сразиться со мной в следующий раз.

Йахаб забавлялся, однако Лара чувствовала, что сейчас он измотан, измотан даже больше ее.

- Но досмотри до конца, тебе будет интересно, - донеслось уже издалека.

Тень растаяла. Глубоко вздохнув, Лара нашла взглядом всадников. Они остановились на привал. Вновь нехорошо защемило в груди: в руку Арно вложили сухарь с вяленым мясом. Принюхавшись, подобно животному, он поднес еду ко рту и принялся монотонно пережевывать. Лара тщетно взывала к его разуму — отклика не было.

Затем она увидела пиррейское селение. Всадники проехали в центр и остановились на небольшой площади. Со всех сторон сбегались люди, и, не слыша слов, она понимала, что в селение пришли дурные вести. Мужчины помогли Арно спешиться, к нему бросилась молодая женщина в белой вуали. Лара вдруг поняла, что пиррянка любит его — с самозабвенностью, которую ей было бы даже трудно представить. Пришло видение синеглазого мальчика лет трех, и события прошлого выстроились в единую цепь. Спасение попавшего в беду человека. Кувшин, над которым завивается разноцветный пар — древняя, как сам Пиррей, магия. Родившийся сын. Сын Арно и этой пиррянки. Образы промелькнули, оставив горечь. Но затем спокойная отстраненность охватила ее - ведь все уже свершилось.

Лара смотрела дальше.

На площадь вышел седовласый пирр в богато расшитой одежде. Вождь Фальго. Лара узнала в нем спасенного человека. Властным жестом он призвал всех к порядку и начал о чем-то расспрашивать старшего из тех, кто сопровождал Арно. И... вдруг чернота стремительно затопила ауру спутника Арно. Его лицо исказилось от злобы и жажды убивать. Инстинктивно Лара простерла руку в попытке предотвратить убийство, но тщетно - выхватив кинжал, пирр ударил вождя в живот и успел несколько раз провернуть клинок в ране, прежде чем ошеломленные соплеменники пришли в себя и оттащили его прочь.

«Все уже свершилось», - шепнул ветер.

Постояв еще мгновение, вождь рухнул навзничь, из зияющей раны выплеснулась кровь. Женщина в белой вуали искривила рот и, обхватив голову руками, принялась раскачиваться из стороны в сторону. В толпе закрутился вихрь ненависти. Безжалостные пальцы впились в предателя, выдавливая тому глаза, разрывая гортань. Брызнула кровь, и пирры окончательно обезумели. Будто заворочалась зловонная трясина, испускающая ядовитые миазмы. Начались потасовки; над Арно, так и сидевшего камнях с безучастным видом, взвились кулаки, метко пущенный камень разбил ему бровь, второй упал рядом. Лару замутило от ужаса, и видение послушно померкло.

«Нет. Я должна увидеть все!»

Усилием воли она вновь оказалась над площадью. Ее внимание привлек отблеск: сквозь толпу шла старуха, окутанная серебристым свечением. Пирры, только что готовые растерзать друг друга, расступались перед ней, опускали занесенные для удара руки.

Подойдя к Арно, старуха коснулась пальцами его лба и горестно поджала губы. Затем обратилась к скорчившейся возле него женщине, заставила подняться на ноги. Люди успокоились и недоуменно озирались, как если бы не понимали, что сотворили прежде.

Шаманка.

«Мудрая», - невесть кто поправил Лару...

- Сьера Лара! - руки Вивьен тормошили ее не в видении, а наяву. - Сьера Лара, проснитесь!

Она с трудом выплывала из видения, не совсем понимая, где находится.

- Что... случилось?

- Вы кричали, - горничная всхлипнула, - и я не могла разбудить вас. Хотела послать за светлым Паулином...

Она в обители Пастыря. Все, что ей явилось, уже произошло. В комнате неярко горела свеча, на заплаканное лицо горничной падали тени.

- Не надо ни за кем посылать, - горло пересохло, и Лара, кашлянув, села на кровати: - Подай мне воды.

Стукнул кувшин, полилась вода. Дрожащей рукой Вивьен поднесла ей кружку. Напившись, Лара спросила:

- Хочешь вернуться к сьере Магдале?

- Вам неугодны... мои услуги, сьера Лара? - запинаясь, пробормотала горничная.

- Мне неугодно, что ты боишься меня, Вивьен.

- Прошу... Я не боюсь... но...

- То, чему ты стала свидетельницей — вовсе не случайный ночной кошмар. И не душевная болезнь, как тебе могло показаться.

- П-понимаю, - закивала Вивьен.

- Надеюсь, что так. Мне проще взять в услужение одну из Сестер, чем терпеть истерики, - Лара говорила нарочито сурово. - Послушай. Это будет повторяться и впредь. Ты действительно хочешь остаться рядом со мной?

- Да!

Искренная привязанность светилась в ее ауре. Девочке можно доверять.

- Тогда ты должна уяснить — случится ли это днем или ночью, ты должна сделать все, чтобы никто не потревожил меня.

- Я буду рада служить вам, светлая госпожа.

Вивьен использовала обращение не к жрице — а древнее, к Искре. И мать Уно называла ее так. Неужели учение Странника вновь зажигает сердца?

- Хорошо. Теперь оставь меня.

Вивьен выскользнула за дверь, и Лара вытянулась на кровати. Мышцы ныли, как если она целый день провела в седле. Призрачные обрывки видения все еще кружили вокруг нее. Она приехала в обитель, уповая на слова магистра Вальена о защищенности этих стен. Однако демон настигнул ее и здесь. Она считала, что оградила себя от сердечных метаний, но Йахаб нашел то, уязвимое, в чем ей до сих пор было сложно разобраться. И ведь она готова была полностью покориться ему! Стыд и гнев на себя сделались непереносимыми.Ах, если бы светлый Франсис был жив! Долг всех жрецов — выслушать человека, если тот желает поведать сокровенное, но она не чувствовала, что могла бы очисть душу признанием в беседе с братом Паулином или магистром Дегуа.

Договоренности с главой ордена Воителей все еще удивляли ее, в его присутствии она ощущала скованность, хотя ничто не свидетельствовало, что он ведет двойную игру.

Вчера ей доставили два письма от отца; он упоминал о разногласиях между членами Совета Джинеры. Не все готовы встать на сторону Альби, и пусть тон письма оставался бодрым, тревога сочилась между строк. Если отцу не удастся заручиться достаточной поддержкой...

Рыдания раздирали грудь, но Лара поняла, что и в этом ей отказано. Из глаз не выкатилось и слезинки.

Раймон. Она так и не смогла проследить его судьбу, увидеть, откуда исходит угроза.

Арно — худшей доли сложно представить... Клан Фальго должен был стать основой союза пирров с Альби и теперь, после гибели вождя, удержит ли Мудрая власть в своих руках, не погрязнут ли Фальго в братоубийстве?

Почти полная луна сияла в небе и Лара, встав с кровати, подошла к окну и подставила лицо опаловому свету. Полнолуние завтра. Война тоже начнется завтра. Тяжесть предзнания давила свинцом, казались недостаточными и пустыми все предупреждения, высказанные мужу и месьеру Эрнану.

«Что проку сожалеть и предаваться унынию. Иди вперед. Надежда есть всегда...».

Кто это сказал? Кто говорил с ней в видении? Действительно ли личность Джузе еще существует? Представив рисунок его ауры, она попыталась дотянуться до него и ощутила отклик, слабый, как трепыхание пламени свечи на ветру.

Лара усилила нажим но это привело к тому, что эфирная связь разорвалась. Однако если он жив, если есть хоть какая-то возможность достучаться до него...

Надежда, впервые за многие седмицы, тронула душу крылом.

«Странник, прими мою мольбу», - как никогда истово молилась она, сплетая пальцы и глядя на луну, великолепную в своем серебряном равнодушии.

***

Квилиан

Майор Тоне, сцепив пальцы в замок и опершись локтями на стол, рассматривал лежащую перед ним маску рудокопов, выглядевшую странно и, пожалуй, зловеще. Из провощенной кожи, с удлиненным носом, по форме напоминающем журавлиный клюв, в основании которого были проделаны несоклько мелких отверстий для дыхания. Чтобы защититься от ядовитых испарений горняки вкладывали в клюв мешочек из тонкой ветоши, наполненный дробленными углем, защитой для глаз служили круглые стекляшки в железной оправе.

Про приказу полковника Оденара маски изготовили для гарнизона и обучили солдат ими пользоваться. Тоне надеялся, что до масок все же не дойдет: дышалось в них трудно, долго не выдержать. А если еще и сражаться...

То, что пирры задумали какую-то каверзу он вполне допускал, об этом говорило затишье — ни одной вылазки после похищения сьеры Лары. Однако Мендико и Фальго несколько раз за последние дни присылали гонцов с сообщениями о передвижениях небольших отрядов северных кланов. Отряды двигались в обход, по землям тех, кто не пожелал примыкать к союзу с Альби, и избегали любых столкновений с южными кланами, постоянно случавшихся даже в более мирные времена. Резко сократилось число купцов, идущих через перевал. Не нужен был дар, чтобы понять, что война вот-вот начнется.

Позавчера он велел всем женщинам и больным уехать из крепости, то же касалось и жителей деревни в окрестностях Квилиана. Тильда предсказуемо заупрямилась и вдруг призналась, что носит ребенка. Это отчего-то выбило из колеи, он изумленно уставился на пышную фигуру любовницы.

«Не сразу живот на нос лезет», - она отвернулась и захлюпала носом. - «К месяцу Звезды, сьер Тоне...»

«Какой я тебе сьер», - с досадой буркнул Тоне.

Из захудалой семьи, принадлежность которой к благородному сословию не без основания ставилась под сомнения, выслужившийся до майора в гиблом Альто-Альби, он никогда не помышлял о жене и детях. Тильда радовала его душу и дарила радость телу. Ребенок... надо же. Он мотнул головой.

«Дуреха. Тем более надо ехать. Жреца позовем завтра же, пусть свершит обряд».

Тильда, рыдая, повалилась на пол, Тоне поднял ее на ноги, обнял, прижал голову к груди.

«Это все... ведьма!» - выдохнула Тильда.

«Будет, - сурово произнес он. - Иди, собирайся. И другим передай, пусть не мешкают».

С жителями деревни так же предсказуемо возникли сложности: никто в разгар страды не желал оставлять поля и огороды, учитывая еще и то, что в прошлом месяце тревога оказалась ложной. Старейшина отводил глаза и бормотал невнятицу, пока Тоне не грохнул по столу кулаком и не заорал, что прикажет сжечь посевы.

«Дык, сьер комендант, а ежели опять зазря? Нападут аль нет — только Страннику ведомо. Аль вовсе из деревни велишь уйти, в лесу жить, траву да коренья жрать?»

Тоне ответил не сразу. Предсказание сьеры Лары не сбылось в месяце Трав, что, если вновь не сбудется? Или пирры нападут через день, через два? И вправду в лесу сидеть да коренья жрать? Верил ли он в колдовской туман, что принесет смерть? Майор не мог бы ответить на этот вопрос даже себе. Тяжело вздохнув, он буркнул:

«Много болтаешь. Приказ полковника Оденара — всем покинуть деревню. Отойдете на четверть лиги, переночуете в лесу, а поутру вышли кого половчее, чтоб проверили, как тут и что. А ежели шум будет, так в Карду идите».

Старейшина насупился, но возражать не посмел.

Сегодняшним утром вереница подвод тронулась в направлении Карды. Гомонили женщины, визжали дети, привязанная к подводам живность блеяла и мычала. Угрюмые мужчины молча вели под уздцы лошадей и важно шествовали рядом с ними небрехливые лохматые псы.

Тоне стоял в воротах крепости. Вместе с селянами уезжали немногие больные из лазарета и солдатские жены — стряпухи и прачки. Уно, с того дня как сьера Оденар коснулась его, пошедший на поправку, бледный и едва державшийся на ногах, просился остаться, но Тоне молча усадил его на телегу, и кивнул Сандре — следи за сыном, дабы не убег. Он выделил пять солдат для сопровождения: какая ни есть, а защита, хоть от зверя, что от случайно забредшего врага. Зареванная Тильда, сидя на последней телеге, подняла руку; брачный браслет сверкнул на запястье. Тоне встретился с ней взглядом и поклонился, затем круто развернулся и пошагал в крепость...

Сегодня он на который раз проверил, все ли готово к отражению штурма. Он загодя велел вырубить деревья на опушке леса и вдоль дороги, ведущей на перевал, теперь враги незаметными близко не подберутся. Однако больше тревожило зреющее в селянах недовольство, так и взбунтоваться могут. Или решат, что власть галейцев и пирров предпочтительнее власти альбийского принчепса...

Тоне оборвал не самую верноподданическую мысль и, встав, подошел к раскрытому окну. В крепости было непривычно тихо, не перекликались стряпухи, и свободные от караула солдаты, собравшиеся под навесом в ожидании ужина, не обменивались подначками. Квилиан застыл в напряженном ожидании. Солнце наполовину укатилось за Эстийский хребет, закат выдался небывало ярким, а безоблачное небо обещало ясную ночь. Хорошо. Он перевел взгляд на крепостную стену, по которой прохаживались дозорные. На ночь были выставлены двойные караулы. С сьером Оденаром условились, что в случае штурма подадут сигнал: на верху главной башни запалят огонь в треножнике. Гонец ждал на наблюдательном посту в лиге от крепости. Стены Квилиана надежны, боеприпасов в достатке. Воды и провизии тоже запасено. Вряд у пирров есть осадная артиллерия — при всем желании, по горам ее не потаскаешь. Можно хоть седмицу держаться. А там и подкрепление из Карды подойдет. Он хмыкнул и подкрутил ус.

***


Таласса

День накануне полнолуния Лара провела в Малом зале, где целую вечность назад состоялась ее инициация. Велев Вивьен не беспокоить ее без важной причины, она полулежала в кресле. Разум скользил по волнампотока, стремясь прозреть грядущее. Взор устремлялся на северо-запад, где многоцветные нити свивались в черно-бордовый ком. Там нанесут первый удар, и она уже знала, что предпринятых усилий будет недостаточно. Призвав Воду, она пыталась побороть мглу, наползающую на долину Венаско. Но все ее попытки натыкались на стену. От усилий преодолеть преграду в висках стучали молоточки боли.

«Попробуй ярость Огня...»

Огненный кот с готовностью вздыбил спину. Однако... громкие голоса нарушили сосредоточенность. Вырвавшись из потока, Лара недоуменно посмотрела в сторону двери. Магистр Дегуа стоял на пороге, Вивьен с виноватым лицом топталась рядом. Лара обратила внимание, что магистр был одет в облегающий камзол и штаны из серого бархата, украшенные шитьем, на широкой перевязи висела шпага в черных ножнах. И лишь усыпанный диамантовой крошкой знак Воителя на серебрянной цепочке свидетельствовал о принадлежности к жрецам, а не воинскому сословию.

- Сьера Лара, прошу меня извинить, - магистр учтиво поклонился, что не избавило его тон от нотки иронии. - Ваша служанка была подобна рыкающему льву... львице. Но я возьму на себя смелость утверждать, что причина, по которой я вас побеспокоил, достаточно важная.

Он посторонился, и два жреца-воителя внесли сахрейнскую кушетку — с изогнутым изголовьем, обитую светло-синим бархатом, и поставили ее точно под окном в куполе зала, после чего поклонились Ларе и молча вышли.

Лара недоуменно свела брови.

- Вивьен, можешь идти. Что привело вас, светлый Андроник? - голос прозвучал хрипло и невнятно, и она потянулась к бокалу с водой, стоявшему на придвинутом к креслу столике.

- Я принес вам кое-что.

Дегуа извлек из кармана склянку зеленого стекла.

- Что это?

- Элексир Искры. Он укрепит ваши силы.

- Даже так? И откуда он у вас?

Дегуа сделал вид, что не заметил сарказм. Подойдя к креслу, он поставил склянку на столик:

- Библиотеки ордена Воителя не менее обширны, чем ордена Пастыря. Рецепт использовался «дабы придать ясность взору одаренного», - вслед за элексиром из кармана камзола появился лист пергамента: - Вы обучены древнему языку? Я нашел этот манускрипт и велел орденскому травнику изготовить настой.

Лара бегло взглянула на исписанный лист, затем посмотрела в лицо магистра. Тот приподнял бровь, слово предлагая ей вновь убедиться в искренности его намерений, тогда она вытащила плотно притертую пробку и принюхалась: аромат был странным, резко пряным, но в то же время приятным. Прикрыв глаза, она вдохнула уже полной грудью, и головная боль отступила.

- Вы лишились Звезды — но в Эпоху Тьмы доступ к ней был у единиц. Элексир же использовался многими. Плеснуть в воду или в вино — и... ваш путь станет легче.

- Почему вы...

- Забочусь о вас? - Дегуа говорил теперь тихо и безо всякой иронии. - Вы знаете о выгорании Искр?

Она вздрогнула — засыпанный пеплом лес вдруг предстал перед ее глазами.

- Вижу, что да. Мне невозможно представить, что вы испытываете и какой груз лег на ваши плечи. Но мы заключили союз, сьера Лара, и я дал слово оберегать вас. Считайте это исполнением моих обязательств. Сегодня будет трудная ночь, и не только потому, что вы предсказали начало войны...

- Я хотела вмешаться! - прервала его Лара. - Но... не могу ничего изменить!

- Есть то, что не мог бы изменить даже Странник. Вы никогда не задумывались, почему он, обладая таким могуществом, не прекратил в один миг все войны после того как изгнал богов за Предел?

- Задумывалась, - она горестно покачала головой. - Как и о том, почему люди продолжили убивать друг друга, даже пройдя все ужасы Эпохи Тьмы. Должно быть, сама природа человеческая...

- Замечательно!

Лара вскинула удивленный взгляд на Дегуа.

- Я не ошибся в вас, - заявил он. - Пусть на Орней снизошли века благоденствия, но чтобы избавить род людской от жажды крови, потребовалось бы уничтожить его. Как ужасно это бы не звучало.

- Понимаю. Я видела, как ненависть и ярость меняют даже самые благородные души.

- И то, что нам остается — бороться, если есть хоть малейший шанс, но и принимать как данность, если шанса нет. В эти дни я провел много времени в библиотеке. Не могу знать, как вас учили до сих пор, сьера Лара, но не пытайтесь при помощи дара непосредственно воздействовать на линии грядущего, каким бы мрачным вы его не видели, и какой бы болью не разрывалось ваше сердце за тех, кто вам дорог. Ваш долг заключается в ином — предупредить. Или сразиться с Тьмой, если потребуется.

Лара посмотрела на окна, за которыми уже смеркалось. Слова магистра Дегуа, и то, что веяло от него, дали ей точку опоры, в которой она отчаянно нуждалась.

- А это зачем? - она кивнула на кушетку.

- Вам будет удобнее, чем в кресле, - пожал плечами магистр.

Непринужденность, с которой он держался, заставила Лару улыбнуться. Она встала, и, подойдя к творению сахрейнских мастеров, присела на край кушетки, провела рукой по мягкому ворсу.

- Сколько элексира мне потребуется?

Дегуа тоже улыбнулся:

- Как хорошо, что вас нет нужды убеждать ни в мотивах поступков, ни в чистоте намерений. Если позволите... - он на полпальца налил янтарную жидкость в бокал, добавил из кувшина воды вровень с краями. - Этого достаточно. Вы уснете, но пусть это вас не пугает. Малый зал — особенное место, и вы, вольно или невольно, сделали правильный выбор. Ночи полнолуния издревле придавалось огромное значение. Надеюсь, вам откроется многое. Я останусь в обители, мы с вашей львицей оградим вас от любых... нарушителей спокойствия, будь это даже его светлость Эрнан.

Лара встретилась с ним глазами, затем поднесла бокал к губам и в несколько глотков осушила его. Веки немедленно налились тяжестью и сомкнулись, и поток вознес ее на головокружительную высоту.