С отцом, мне 4 года Два месяца, как оставлены заботы о доме, муже и сыне. Каждый день после работы я в хосписе. По выходным тоже.
Дома умирать отцу невыносимее: он из другого города – получать лекарства здесь, без прописки, бесчеловечно сложно. А в больничке просто, и под присмотром врачей он всё-таки.
В мыслях отца нет ни внука, ни сына, ни меня. Только мама: как она на работе в столичном граде, что нового, приедет ли... Но со мной ожиданием приезда не делится. Просто знаю.
Кто-то наверху смилостивился, научив меня "забываться". На предельной громкости в наушниках, растворяясь на время в любимых композициях Майкла Наймана, оглушённая, простаиваю перед окном, выходящим на залив, пока отец спит.
Выхожу из палаты, брожу по коридорам, подолгу рассматриваю профессиональные живописные работы. Что за художники принесли в дар свои полотна? Сами умирающие, их родственники или друзья-коллеги? В дальнем крыле хосписа находится зимний сад. Добредя до него, сижу среди ухоженной зелени на белой скамье в первый и последний раз. По светлому полу свободно ползают туда-сюда черепахи, наползая мне на тапки, в больших аквариумах плавают красивые рыбки. В таком саду обязательно должны были оказаться и певчие птички в клетках, но не запомнились.
Ни попасть в этот уютный зимний сад, ни посидеть на балконе, ни проехаться в коляске по дорожкам весеннего густого парка отец так и не согласился. Ему, наверное, не хотелось видеть остающуюся без него улыбающуюся жизнь.
Наконец, к майским праздникам приехали проведать отца мама и мой брат Тима. Утренние лучи залили просторную палату. Создался особо тесный круг: отец лежит, мама и брат стоят по обеим сторонам у изголовья.
Я застываю у двери, против света и против них. Тёмные силуэты, объединённые светящимся ореолом оконного проёма и тишиной. Отворачиваюсь и ухожу на работу, опять до предела врубив громкость на плеере.
А кто-то свыше уже знает, что завтра ранним утром мне нужно будет подписывать документы и забирать мешок с вещами.
И что позже, многое простив отцу, свяжу в памяти его и любимую музыку.
2021
И Ефима тоже вспоминаю с теплом и грустью. Надеюсь, что теперь ему хорошо и вся боль позади.
Ты, придёт время, настрой, напишешь.
У меня получилось спонтанно, как-то вдруг. Хотя если подумать, то смутно что-то не давало покоя долго.
А Ефим, да, теплое к нему чувство. Жаль, не скажешь об этом ему самому. Кажется, что всё успеется, а нет...
И... знаешь, кто-то свое вспоминает, а я вдруг Ефима почувствовала...
Ты просто читать между строк умеешь:)
Ефим..., да... мягкость, тонкость, внимательность к человеку чувствовались. Ленту всегда нашу читаю, ощущения разные возникают, меняются. От комментариев Ефима стойкое ощущение осталось цельности личности, скромности к себе и уважения к другим. Сожалею, что сама почти не общалась. Как Денис написал о себе, стеснялась чего-то.
Хорошо, что ты проговорила это, отпустила ещё раз то, что тебя тревожит.
Наверное, другим не очень приятно читать о реальном печальном опыте. У каждого – своё. Ещё и чужое...
Больше не буду:)
Жизнь - самое ценное. И память.
Жизнь – самое чудесное, что есть у нас.
Очень трудно пережить смерть отца и очень трудно доверить бумаге эти воспоминания...
Да, это мой горький опыт, особо тяжелый, потому что, в основном, пришлось справляться в одиночку, и физически, и морально. Спасибо больничке в Ольгино за хороший уход и батюшке, приходящим к больным.
Вспомнил своего отца, который уходил почти два года. В последние секунды, глядя на потолок, он шептал, повторяя: какая ты красивая... Кого он в этот момент видел - для меня загадка.
Ярко мне запомнились слова, вопрос как бы "в пространство": неужели это всё?
Спасибо, что поделился со мной, Виктор, воспоминаниями.