Я скоро сдамся, и тогда
                        язык мой сам подскажет: «Да…»
                                                К. Симонов

Не подвластен заветам, приказам, командам,
Не привязан к судьбе приворотами вуду.
«Я свободен, я волен, – твердишь, словно мантру. –
Что хочу, что мне нравится делать, то буду».

Как завидует дерзости водных потоков –
В их стремленье вперёд, ну а там... будь что будет –
Горемыка-вода в ряске заводи топкой.
Сколь же многих в затоны ввёл бред словоблудий.

Извлеченный из недр артефакт, самородок
Норовят непременно подвергнуть огранке.
Причесать и пригладить – иных заморока,
Обтесать, чтобы втиснуть в приличия рамки.

Всё скругляют тебя – а ты ёжишь угольность.
Пробы красок палитры в среде монохрома.
Ну зачем тебе нужен свой собственный голос,
Если очень приветственно пение хором?

Поглядела ль сурово степенная взрослость,
Или рок – неприкаянность – будит усталость…
Оказалось, что это достаточно просто:
Отпустить независимость, самую малость.

Как легко теперь статус твой будет налажен,
Если выбросишь дерзость: «А я вот – так – буду…»
Не дразни тех, кто вольность приписывал к блажи,
А искание сути проблем – зряшным блудом.

Под рубашкой смирительной переболело.
Дух свободы исчез – как сквозь клапан стравили.
И однажды, бредя по безлюдной аллее,
Ты услышишь шаги свои, как строевые.