Умом российских уток не понять:
и что их вынуждает, в самом деле,
держать себя в пернатом «черном теле»
весь долгий путь – от аз (азов) до ять
(чужой страны - читай «чужой души»,
которая в потемках изначально).
Дрожит осенний воздух от прощальных
утиных криков, берег их прошит
стежками желтых листьев – наугад,
небрежно, неумело, наживую.
Сквозь облачную рану ножевую –
то солнце, то случайный листопад
все тех же листьев, писем или клятв:
«Вернемся, жди!» - божественных и хрустких.
Здесь край берез и – слышишь ли? – по-русски
столетние деревья шелестят.

Так в добрый путь - и некого винить,
но сердце у тебя по-птичьи бьется,
и осень – что натянутая нить,
которая,
того гляди,
порвется.