Будто врачи, будто белые и с пинцетами,
нарочито лезете с советами и рецептами,
и раз по сюжету планировал стать кулинаром,
оставлю в письме на прощание рецептик отвара.

На вечно горячей плитке памяти,
в грязном чане под коркой наледи,
во вредных мыслей прогорклом масле,
не дотерпев и до тёплой пасхи,
медленно тушишь с луковым горем
проблемы гнетущей срубленный корень
с россыпью будней из хлора и натрия.
Оставляешь помучиться годика на три.

Закаты выжжены, рассветы блеклые.
Пускай боль брызжет, пускай боль бегает.

Теряешь дух, готов пасть замертво.
Идёшь на стук, и из грудной камеры
достаёшь маринованный в слёзах клапан.

Прошлое ноет, прошлое каплет.
Кончилось детство, мир - взрослая кухня.

Громко рвёшь сердце, в тёмный чан плюхая.
Добавив чуть спеси, несахара жизни,
невесело ждёшь окончания шизы.
Мешаешь. На максимум сделав агонию,
смотришься в лакмусовое заоконие.

А душа с прохладным обидным жестом
отправляется в кругоадовое путешествие.
Додавившись вдоволь готовым кушаньем,
еле дышишь - судьба порушена.
Галантно теряешь мечту стать поваром -
без таланта, характера, норова.
Принимая масштаб, глубину разрухи,
в холодной войне умываешь руки.

Если первый блин - вышел просто комой,
второму - быть в полный рост, венковым.

2019